Во льдах и подо льдами

В газетах «Красный флот» и «Красный Балтийский флот», да и в центральной печати публиковались тогда отдельные корреспонденции о мужестве, мастерстве и находчивости подводников-балтийцев. Так, в числе других появилась небольшая статья старшего лейтенанта И.М. Татаринова «Плавание подводных лодок во льдах». Автор констатировал: «Подводные лодки при соблюдении необходимых условий могут с успехом плавать во льдах и выполнять боевые операции... Плавание во льдах или вблизи льдов под перископом должно быть особенно осторожным. Во избежание поломок об отдельно плавающие льдины вахтенные командиры должны быть особенно бдительны и внимательно осматривать горизонт и окружающую поверхность. При всплытии с глубины вблизи льдов лучше перископа не подымать и всплывать медленно, хорошенько вслушиваясь в посторонние шумы.

...Многие лодки нашего флота уже плавали и выполняли боевые задачи во льдах. Подлодка «Н» прошла более 60 миль[133] подо льдом. Она и всплыла в сплошном льду толщиной свыше 5 см и дальше пошла в надводном положении...

Лодки же, обладающие большим запасом плавучести, могут всплывать под еще более толстым льдом. И если принять решение всплывать не медленно, а быстро, с разгона, то никакая сила удержать лодку не сможет»[134].

В том же 1940 году подводникам Балтики еще раз пришлось встретиться с ледовой обстановкой, но уже при других обстоятельствах. В соответствии с советско-финляндским договором нам передавалась в аренду территория полуострова Ханко, где создавалась военно-морская база в целях усиления обороны входа в Финский залив. Летом сюда перебазировался дивизион подводных лодок под командованием капитан-лейтенанта Е.Г. Юнакова (этот 8-й дивизион лодок типа «М» входил во 2-ю бригаду подводных лодок КБФ).

В конце года командование решило усилить его принятыми от промышленности подводными лодками XII серии «М-102» и «М-103».

Однако лед уже сковал Финский залив. Это не остановило балтийцев. 22 декабря «М-102» (командир капитан-лейтенант П.В. Гладилин) и «М-103» (капитан 3 ранга В.Д. Нечкин) под общим командованием капитан-лейтенанта Н.К. Мохова, командира дислоцировавшегося в Кронштадте 9-го дивизиона, двинулись в путь. Предстояло пройти весь Финский залив, повторив, по существу, маршрут Ледового похода 1918 г., но только в обратном направлении. В районе острова Сескар корабли попали в сжатие, и «Ермаку», высвобождая их из крепких ледовых объятий, пришлось изрядно поработать. За островом Гогланд была чистая вода. Ледокол направился в Кронштадт. А лодки к исходу дня 23 декабря благополучно завершили переход к новому месту базирования[135].

Конечно, подледные и ледовые плавания «Щ-311», «Щ-324», «С-1», «С-5», «М-72» и других подводных кораблей ни в какое сравнение не могут идти с походами к Северному полюсу под арктическими льдами наших атомных подводных лодок. Но ведь известно, что здание начинает строиться с фундамента. Можно без преувеличения сказать, что экипажи балтийских, а как мы затем увидим, и тихоокеанских, и североморских дизельных подводных лодок еще на рубеже тридцатых и сороковых годов закладывали фундамент ледовой одиссеи «Ленинского комсомола».

Наше повествование о ледовых и подледных плаваниях подводников в тридцатые годы нельзя ограничить лишь рассказом о действиях балтийцев. Было бы несправедливо не упомянуть о том, что отдельные, непродолжительные ледовые плавания выпали и на долю... черноморских подводников, причем примерно при тех же обстоятельствах, какие имели место в начале Первой мировой войны.

В январе 1931 г. вступившей в строй кораблей Черноморского флота подводной лодке «Д-4» («Революционер») (командир B.C. Сурин) пришлось совершить двухсуточный переход во льдах к месту постоянного базирования.[136]

Несколькими годами позже такие же переходы выпадали на долю еще нескольких лодок. Необходимость завершить их испытания, несмотря на то что акваторию завода и примыкающего к нему участка реки Буг, Бугский и Днепровский лиманы затянул сплошной ледяной покров толщиной до 25 см (зима выдалась на юге в том году необычно суровой: мороз доходил до —15°), диктовалась особым обстоятельством. Часть строившихся в Николаеве подводных лодок типа «Малютка» предназначалась для созданных в 1932 г. Морских сил Дальнего Востока. Их предстояло перевезти на берега Тихого океана по железной дороге.

Начальник штаба Морских сил Черного моря К.И. Душенов предложил альтернативный вариант: перебросить лодки в Севастополь на выделенном Наркомводом по решению Совета Труда и Обороны (СТО) транспорте «Союз водников». Однако число подготовленных к испытаниям в Севастополе лодок превышало возможности судна. Поэтому «М-6» и «М-8» совершили в декабре 1933 г. и январе 1934 г. ледовые переходы из Николаева через Одессу в Севастополь, а затем после испытаний и проверки обратно на завод для устранения выявленных технических неисправностей и достройки. В ледовой проводке участвовали портовые ледоколы «Торос», «Снег», № 5. Переходом руководил К.И. Душенов.