Во мраке Готэма (ЛП)

— Строго говоря, вы правы, — признал Алистер. — Но нам следует помнить, что он видит окружающий мир в извращённом виде, и в рамках его мышления «личные отношения» могут означать совсем не то, что они значат для вас или меня. Он мог полностью выстроить такие отношения в своей голове, без реального участия в них самой жертвы. А возможно, он заменяет Сарой кого-то третьего, поскольку мисс Уингейт внешне полностью подходит под описание девушки из фантазий Майкла.

Эббингс подхватил нить рассуждений Алистера:

— Из того, что мы узнали, разговаривая с Фромли, очень важно помнить, что прежде, чем убить своих жертв в собственном воображении, Майкл их сначала обесчеловечивает, чтобы ему самому было легче действовать. И нанесение жестоких травм — один из методов обесчеловечивания: с каждым ударом жертва всё меньше напоминает реального человека.

— Согласен, — кивнул Алистер. — Убийца в своём сценарии преследует две цели. Первое — я уверен, что он хочет всё контролировать. И путём убийства он обретает полный и абсолютный контроль. Сначала он сам решает, жить ей или умереть. А потом устанавливает, как именно она умрёт.

— А медальон? — влез Гораций. — Зачем забирать её украшение?

Гораций снова присоединился к нашей группе, но не могу сказать, когда именно он вернулся в комнату.

— Медальон даёт ему реальный шанс сохранения воспоминаний, — произнёс Эббингс. — Он служит напоминанием, сувениром, другими словами. В нашем конкретном случае, поскольку медальон хранит фотографию Сары, мне абсолютно ясно, чем украшение привлекло нашего убийцу. Он захотел его забрать, а позже, глядя на фото, снова и снова фантазировать и переживать её убийство.

— Получается, мы вполне можем предположить, что Фромли и есть парень, совершивший убийство? — Гораций озвучил мой собственный вопрос. — Сложно представить ещё одного человека с подобными мыслями и поведением.

— Что ж, — ответил Том, — хоть у меня и остаются некоторые сомнения… Но тот факт, что место преступления настолько полно отображает фантазии, описываемые Фромли, кажется мне слишком подозрительным совпадением, чтобы мы могли его игнорировать.

— У меня последний вопрос, — вставил я. — Как вы считаете, почему убийца накрыл лицо Сары куском её платья?

У Алистера загорелись глаза, словно он только и ждал, когда кто-нибудь задаст этот вопрос.

— Если в двух словах, то ваш вопрос как раз затрагивает тему, почему я так надеялся на реабилитационный потенциал Майкла Фромли. Во всех своих фантазиях он всегда поступал подобным образом, и я видел в этом акт раскаяния о содеянном. В самом конце он чувствовал вспышку стыда, поэтому накрывал жертву и оставлял ей хоть какое-то подобие чувства достоинства. Другими словами, в конце долгого процесса обесчеловечивания жертвы он снова очеловечивал её.

— А нам известно что-либо о том, почему он выбрал именно эту девушку? — уточнил Том. — Если Фромли действительно убийца, что же заставило его выбрать в качестве цели непосредственно мисс Уингейт?

— Не могу сказать точно, — начал Фред Эббингс, — но её физический профиль схож внешне с женщиной из постоянных фантазий Фромли. Я пересмотрю свои записи.

Мои мысли завертелись, пытаясь сразу осмыслить столько идей. Я не мог понять, как Алистер и его коллеги могли с уверенностью утверждать всё, что сейчас мы обсуждали. Но каждый из них имел авторитет в своей области, и сейчас они предложили очень связное и логическое объяснение.

— Из всего сказанного я могу заключить, что Майкл Фромли определённо является подозреваемым в этом деле, и должно быть проведено тщательное расследование. Я ценю ту помощь, что вы мне оказываете, — произнёс я. — Алистер, можете ли вы договориться о встрече с кем-либо из семьи или друзей Фромли, кто мог бы нам помочь определить его местонахождение? А я тем временем поговорю со знакомыми Сары Уингейт и постараюсь узнать как можно больше о ней самой. Будем вести расследование как традиционными, так и не традиционными методами.

— Я просил Горация сегодня утром поговорить с Ричардом Бонэмом — профессором математики в этом университете — и получить от него основную информацию о Саре. Он знал её не только в качестве студентки его предмета, но и как самую близкую подругу его дочери, — заметил Алистер. — И ещё мы установили, что Сара фактически жила вместе с семьёй Бонэм в их доме на пересечении 113-ой и Риверсайд-драйв.

— Ага, да, — сказал Гораций. — Я первым делом сегодня утром разговаривал с Ричардом Бонэмом. Вообще-то, я встретился с ним всего через полчаса после того, как к нему пришёл полицейский с новостями об убийстве, — Гораций сиял от удовольствия и явно был очень доволен собой.

— Профессор Бонэм кое-что рассказал. Он видел в девушке огромный научный потенциал. Но в общественной жизни она была скорее бунтаркой, одной из тех зачинщиц-феминисток, что отчаянно сражаются за право голоса и постоянно участвуют то в одной демонстрации, то в другой, — продолжил Гораций. — А в прошлом месяце она с группой единомышленников устроила на крыльце президентского дома пикет, требуя для женщин программ обучения в магистратуре.