Во мраке Готэма

— Да, я договорилась об этом. Фромли как раз собирался получить по заслугам за попытку убийства Катерины Смедли, когда на горизонте появился ваш профессор со странным желанием заполучить себе это существо для изучения. И тогда я отозвала обвинения.

Она резко, гортанно засмеялась.

— Ваш профессор решил, что Фромли угодил прямо к нему в объятия только благодаря его собственным заслугам. Вы думаете, я сама не могу дать взятку или попросить об услуге? Подкупить судью?

Она выпрямилась. В её голосе звучала ярость. И гордость собой.

— Я заплатила пятьсот долларов, чтобы Фромли попал к Алистеру, свободный от тюрьмы и электрического стула. Знаете, помимо всего я хотела знать, почему… понять, отчего он убил мою Мойру. И я решила, что ваш профессор сможет получить ответы на мои вопросы, если дать ему шанс.

— Я всегда могла убить Фромли чуть позже, — мрачно добавила она, — в этом заключалось моё преимущество. Если бы это случилось прямо после смерти Мойры, на меня могли бы пасть подозрения. Но спустя несколько лет… К тому времени про мои отношения с Мойрой все забудут.

Значит, Алистера одурачили?

Хотя, факт вмешательства Мами Дюран не обязательно снимал с него вину.

И даже если виновна в случившемся исключительно Мами, я точно знал, что никогда не скажу об этом Алистеру — не только из-за данного Мами слова, но и ради его же блага.

Я не хотел, чтобы Алистер почувствовал прощение за то, что произошло. Не хотел, чтобы он почувствовал, что его вины в этом нет. Должно оставаться что-то, что будет тяготить совесть Алистера, иначе он останется слепо предан своим исследованиям.

Обидно, что Алистер не рассказал мне о своих отношениях с Мами.

«Я — открытая книга», — лгал он мне.

— И вы получили от Алистера нужные вам ответы? — спросил я у Мами.

— О да, я довольно часто разговаривала с профессором, — она пренебрежительно сморщила носик. — Должна признать, что ожидала большего результата за свои деньги. Он не узнал ничего существенно нового. Он так и не понял, почему этот человек выбрал Мойру. Он даже не смог толком объяснить, почему Фромли совершал то, что совершал.

Но я понимал, что всё, что может ответить ей по этому поводу Алистер, не удовлетворит Мами. Знание может заполнить почти любую пустоту, но не такую, как после её потери.

Мами Дюран выпрямилась и повернулась уходить.

— Всего доброго, детектив. Надеюсь, наши пути больше не пересекутся.

И она ушла в своём чёрном пальто и под зонтиком, скрылась за стеной снега и среди толпы гуляющих по Бродвею прохожих.

Глава 32

Пришло время отправляться домой.

После панихиды по Стелле мной завладело мрачное настроение, и я остро ощутил бессмысленность цели.

Снегопад стал сильнее. На земле уже образовался пяти-шестисантиметровый слой снега, а за ночь обещало нападать ещё больше.

Повинуясь внезапному порыву, я зашёл в кофейню, где было тепло, светло и приятно пахло свежесваренным молотым кофе

— Бискотти и двойной эспрессо, пожалуйста.

Я озвучил заказ низкому итальянцу за кассой. Похоже, он не говорил по-английски, но делал просто превосходный эспрессо — по крайней мере, если верить посетителю, стоявшему передо мной.

Затем я уселся за небольшой столик, глянул на улицу и начал читать газету.

Но я не смог сосредоточиться на тексте, поэтому отложил газету в сторону и достал записку, которую получил прошлым вечером.

«Зиль,

был рад с тобой поработать, парень. Я буду на связи.

— Н.С.»

Малвани был прав.

«Дьявол захочет забрать своё», — сказал он мне в тот раз.

В тот момент я бросился бы в преисподнюю, чтобы получить незаконное одолжение, которого всегда пытался избегать в работе.

Но, похоже, влияние Нижнего Ист-Сайда затаскивало меня обратно, когда я так хотел выбраться и сбежать.

Хотя… Разве у меня был выбор? Когда Изабелла ушла из исследовательского центра, чтобы задать вопросы Горацию, она забрала с собой доказательства, которые могли привести меня к нему.

Без помощи Никки я бы никогда так быстро не установил личность Горация. И мог не успеть спасти Изабеллу.

У меня не было другого выбора.

Да и Никки не был дьяволом — он просто самый важный игрок в нью-йоркской системе денежных связей и услуг, системе, которая функционирует во всех классах общества.

Алистер тоже делал пожертвования и подкупал газетчиков, когда не захотел, чтобы его история была напечатана в газете. Просто он называл это по-другому. Quid pro quo, или «услуга за услугу», если говорить юридическими терминами.

И он показал мне её опасность: как лёгкость манипулирования окружающими может завести слишком далеко.

Разве виновность Мами во взяточничестве оправдывает Алистера?

Не обязательно. В конце концов, судья, который принял одну взятку, мог принять и вторую. Я не мог сказать точно, так ли это, но это уже было не важно.

А важно было то, что я более непреклонен. По крайней мере, в этом вопросе.

Не бывает простого выбора. Я был гибким, но в подобных случаях проявлял решительность и даже упрямство.