Во мраке сверкающих звезд

– Конечно. Когда пускал пузыри и тянул к ней пухлые ручки. А как начала она свой террор, диктат и диагнозы, сразу превратилась в маман. Встречный вопрос: тебе никогда не казалось, что она отрывается на мне за то, что ты ее не любишь?

– Тебе кажется, что я ее не люблю?

– Что кажется мне, это вообще дело десятое. Так кажется ей, и так есть на самом деле. Хорошо я сказал?

– Как всегда. Сценарист… Знаешь, странно. А почему ей так кажется? Я ей не изменяю, считаю красивой, умной, стараюсь…

– Стоп! Ты сам ответил. Ты стараешься. Когда любят, это не требуется. Само все получается, так мне кажется.

– Есть опыт?

– Ну, что-то иногда случается… Вывод сделать можно, сравнить тоже.

– Ты случайно жениться не собираешься?

– Да ты что! Кто ж меня такого возьмет? С драмоманией.

– Не валяй дурака! Во ВГИКе всегда есть охотницы, особенно приезжие. А ты парень видный. Хоть и геморройный, конечно. В любом случае – не торопись, загсом иногда называется вход в тюрьму.

– О, как дедуля на нас подействовал! Я после общения с ним тоже все про тюрьму да про каторгу думаю… Папа, у тебя точно со Светкой ничего не было? Маман у нас – жандарм, но не фантазерка.

– Ты соображаешь, что несешь? Света – девчонка! Недавно стала совершеннолетней. Я же сказал, что просто любовался… издалека.

– Плохо дело. Если бы я был твоей женой, мне бы не понравилось, что ты любуешься девчонкой.

– Если бы я жил с тобой, ты бы меня заболтал. Ты безумный болтун! А я, возможно, буду жить с тобой. Здесь.

– Не вопрос! Гостем будешь. Заболтаю. А сейчас я пошел спать.

– Спи. Я, может, вечером приеду… Нет, пожалуй, не сегодня. Не стоит Надежду оставлять без присмотра.

– И это верно, – кивнул, зевая, Игорь. – Не буди зверя.

– Деньги у тебя есть?

– Карту сегодня должны восстановить.

– Вот. Возьми. Телефон купи. Позвони с него.

Андрей вышел из дома, сел в машину и поехал в сторону Кольцевой. Наверное, он впервые в жизни был так откровенен с отцом и сыном. Лукавить с собой нечего. Он ищет союзников. Если Надя начнет войну, если Арсений придет или пришел в себя, если со Светой что-то случится – он ведь оставил ее одну, беспомощную, на несколько дней, – то… То ему никто не поможет. Андрей никогда в жизни себя не жалел, но сейчас ему хотелось, чтобы у Игоря была к нему хоть капля сочувствия. Он упустил сына. Работа, жизнь – борьба с Надей, Света – мечта и преступление… А сейчас, когда Игорь как-то попал в эту историю с Арсением, их, возможно, связала беда. Его задача – вывести из этого бреда сына. Андрей вдруг подумал, что никогда не говорил Игорю, что любит его. Его глаза стали горячими. Как он сдал в последнее время! Он просто на краю! Когда он держит тонкую руку Светы – не руку, а веточку какую-то, – слушает пульс, то слишком частный, то вдруг замирающий, он не то чтобы впадает в панику, он просто готовится уйти из жизни вслед за ней. Если так случится. А сегодня он вдруг почувствовал связь с Игорем, с сыном, может, впервые. Нет, впервые это произошло, когда Игорешка был маленький. Потом вроде отдалились. Но оказалось, что нет. Не порвалась связь. И это больнее, чем одиночество. Связан он теперь по рукам и ногам. Не сбежишь от себя.

Он заехал на рынок, затем помчался к своему домику, открыл ворота, загнал машину, запер замок изнутри. Как всегда, поставил пакеты на крыльцо и, открывая входную дверь, справлялся с дрожью пальцев. Потом достал платок, вытер со лба пот. Вошел. Сразу на кухню. И оторопело остановился на пороге. Там, за столом, сидела Света, завернутая в банное полотенце. Она пила кофе и ела пирожок. Он покупал ей пирожки у одной бабки на рынке, домашние, с разной начинкой, но она никогда их не ела. Они лежали в холодильнике. А теперь он чувствовал запах выпечки – она сама разогрела пирожки в микроволновке!

Она повернулась к нему, и ему показалось… Да не показалось. Боже! Она становится прежней. Девочкой-мечтой. Ужас в том, что сейчас ему было бы легче с ней, какой была – больной и слабой. Еще немного, пока все как-то образуется. Если она окрепнет телом и духом, откуда он знает, чего от нее ждать?

– Ты лучше выглядишь, – хрипло сказал он.

Она молча посмотрела карими глазами, в которых мелькнул прежний непонятный зеленый луч, который всегда сводил его с ума. Что это в данный момент – вызов, ненависть или еще хуже – какая-то идея? Только этого не хватало!