Во славу человечности!

Что это за расизм? Кто не волк, тот букашка! А уж застольные разговоры о том, у кого масть чернее — у того предки знатнее, вообще приводили в изумление!

Для государства, состоящего из множества покорённых кланов, где звериная часть — не всегда волк, такое отношение к своим поданным губительно. Что же касается простых оборотней, работающих на земле, то с подобным ужасом Аня ещё не сталкивалась. Полное беззаконие, и тут уже неважно волк ты или другой зверь!

На землях, приближенных к долине, можно было что-то менять, так как простые оборотни могли отличать хорошее от плохого, размышляли, сравнивали, к чему-то стремились, жадно хватались за предоставленные возможности… Здесь же — полный мрак!

Аня купила и отдала одной семье мешок зёрен пшеницы, чтобы им было что сажать, но они, не думая о будущем, устроили пиршество и съели их, через два дня снова догнали её повозку, чтобы опять просить о милости. Второй раз она ничего не дала им и была зло обругана, пока просители не получили по загривкам. Боясь окружающих Аню оборотней, они всё же не сдержались и выплеснули на неё свою ненависть, считая её виноватой в том, что напрасно побежали за ней.

— С ними надо быть жёсткими, — укоризненно заметил ей Риз.

Аня с ним не спорила, произошедшее слишком очевидно показало неправильность её поступка, но она заметила ему:

— Знаете, по-настоящему счастливым можно быть только среди других счастливых, пусть даже умеренно довольных жизнью, иначе вы удивитесь, как быстро уходят ваши собственные счастливые мгновения. Вот эти, жадные до безумия, ожесточившиеся до потери себя оборотни, составляют ведь основную часть общества. Как же можно жить среди такой озлобленной массы?

— Не понимаю я вас, — буркнул оборотень.

— У меня кусок в горло не лезет, когда на меня смотрят дети голодными глазами.

— Вы очень впечатлительная, но взгляды голодных воинов вас не смущали в первые дни нашего пути.

— Вы правы. Когда у самой в животе пусто, то становишься эгоистом. Но сейчас я могла бы что-то сделать, есть небольшие возможности, желание, но… Простите, не слушайте меня, что-то я не о том…

Аня запуталась. Она ведь находится в стане врагов, к чему все эти попытки наладить чужую жизнь? Но невольно напрашивается вопрос: а кто тогда друг? Серые, откупившиеся ею? Лейны? Которые скоро забудут её или с любовью напишут о ней красивую историю, превратив в легенду?

Как оказалось, никому она не нужна!

Только вожаку Чёрных зачем-то понадобилась. Она его видит мельком, но знает, что он часто наблюдает за ней. При его приближении, везущие её Сид с Кливом сразу же приобретают горделивую осанку, и уши у них разворачиваются в сторону альфы. Другие волки тоже реагируют на близкое присутствие вожака, но не так явно.

Аня с сожалением и обидой оглядывалась на свою прошлую жизнь, которая ей нравилась и так внезапно оборвалась. Она понадеялась, что за время пути сумеет как-то перенастроить себя на позитивный лад и, учтя ошибки прошлого, сможет занять активную позицию среди чёрных волков, но пока всё складывается не так, как желается. Ей досадно, что она становится не тем, кем ей хотелось бы, но ведь многое в её руках!

Надо попробовать пообщаться с неуловимым Гором, понять, что он за оборотень. И ещё, неплохо бы ограничить времяпровождение с Семичем. Этот оборотень нравится ей, но им никогда не быть парой! Отношения «юная девочка и папочка» Аню никогда не привлекали. И дело даже не в разнице в возрасте, суть в том, что у этого оборотня за плечами уже огромный баул специфического жизненного опыта, которым он никогда с ней не поделится. А у Ани другой багаж за плечами, и она тоже не чувствует, что может быть с ним откровенной.

Можно было бы рискнуть, попытаться сойтись, если бы душа пылала чувствами к нему, но мягкого притяжения с её стороны слишком мало для преодоления препятствий, которые она замечает. К тому же со стороны Семича рождается какая-то странная любовь. Он покорён Аней, восхищается ею, вознёс её на пьедестал немыслимой высоты. Ей даже теоретически стоять на нём страшно, а он фанатеет от неё всё больше и больше.

Аня, подумав о Семиче, улыбнулась: всё же приятно, когда есть такой поклонник; и зябко повела плечами — «ну его куда подальше от греха!»

Несколько дней ничего не менялось. Город — праздничный ужин — дорога — размышления — новый город… Вожак был неуловим. А у Ани начали возникать некоторые проблемы. Чем дальше они продвигались по территории клана, тем богаче были встречающие их главы городов, шикарнее застолья и капризнее гости. Аня всё чаще ощущала себя оборванкой, и уже не всегда её внутренняя уверенность помогала ей подать себя с достоинством, да и её размышления о роли «праздничного генерала» не особо вдохновляли.

Она честно уговаривала себя, что только от неё зависит, как к ней будут относиться, что она действует как политик во время выборной компании, но она сама себя считала балаганной мартышкой, и настал момент, когда Аня заявила, что в города больше въезжать не будет. Ей есть, где ночевать, не так уж сложно на скорую руку устроить баньку на природе, еды тоже хватает.