Во славу доминиона!

– Не люблю громких слов, повелитель, – опустив взгляд, рокотнул Деспот. – Но Скиф напомнил мне о том, каким был смертный народ Андары. Мы не бросали своих и помогали тем, кто нуждался в нашей помощи. Держали слово и не давали пустых обещаний. Я не мог поступить иначе.

– Тогда ты не оставил мне выбора! – взревел Диабло, после чего снова обратился ко мне. – Скиф, судьба моего бывшего легата теперь неразрывно связана с твоей.

– Что это значит?

– Это значит… – Диабло бросил на Деспота мрачный взгляд, и демон сжался в комок. – Побеждая на Играх, мы развоплощаем проигравших демонов. Деспот был уверен, что смертным не одолеть Аваддона, поэтому, пытаясь спасти свою никчемную жизнь, дал тебе клятву. Но мы проиграли, а потому все, кто бился за Преисподнюю на Играх, сохранили жизнь. В том числе Деспот, который был понижен в звании до центуриона. Однако, как я вижу, Молох снова повысил его до легата… Что ж, мой генерал ошибся, ему придется искать нового.

– А что будет с Деспотом?

Диабло поднял руку и припечатал ею демона:

– Я изгоняю тебя из Преисподней! Жизнь твоя отныне смертна, и ты не можешь считать себя демоном! Пожинай плоды своих глупых поступков!

– Я принимаю и повинуюсь, – тихо пророкотал соратник и отошел в сторонку.

– Теперь о том, что касается тебя, Скиф, – продолжил Диабло. – Мы готовы помочь.

– Поможем, – подтвердил Белиал.

Диабло обменялся взглядами с другими и заговорил от лица всех:

– Мы не в силах преодолеть запрет, наложенный Демоническим пактом, но есть одна лазейка, которая позволит тебе призвать наши легионы в решающий момент войны с Чумным мором.

– Какая же? – встрепенулся я.

– Ты демоноборец, – не спросил, но констатировал великий князь. Судя по тому, что важные решения принимал он, я сделал вывод, что Диабло – самый главный среди князей. – Победив на Играх, ты получил клеймо.

– Вы о медальоне? Эйнион выдал мне медальон «Свирепость демоноборца»…

– Одно прикосновение к его носителю причиняет жуткую боль любому демону, – перебил Диабло. – Как гласит пункт шесть-восемнадцать дробь четыре, смертный демоноборец может отказаться от клейма, навсегда потеряв его, но призвав на помощь все легионы Преисподней.

– И вас? – обрадовался я.

– Нет, это было бы слишком просто, – ответил Люций. – Мы не торгуем роялями, смертный. Так ведь в твоем истинном мире называют deus ex machina? Роялем?

– Не сейчас, Люций, – недовольно скривился Белиал. – Ты слишком много времени проводишь вне Преисподней и занимаешься ерундой!

– Прости, Белиал, – Люций выдал изящный полупоклон и умолк.

– Юный князь ведет себя неподобающе своему положению, – проскрежетал Азмодан.

Белиал одним движением начертил передо мной пентаграмму, собрал ее в кулак и впечатал мне в лоб. К списку божественных способностей добавилась еще одна, разовая.

– Пентаграмма отрекшегося демоноборца, – пояснил он. – Используй ее, чтобы призвать легионы. За жизнь демонов не переживай, их нельзя окончательно развоплотить, пока они в Дисгардиуме, но помни – ты сможешь призвать их один раз!

Я прикинул, сколько моих соратников носят такие же медальоны, мысленно присвистнул и тут же спросил:

– Другие демоноборцы тоже могут призвать легионы?

– Нам неизвестно о других демоноборцах, – обломал мои планы Белиал. – Остроухие могут раздавать свои медальоны и гордые звания кому угодно, но в последних Играх мы признаем лишь одного чемпиона. Того, кто нанес больше всех ран Аваддону.

Белиал отошел, а Азмодан, треснув насекомьей ногой по полу, рявкнул:

– Довольно болтовни, отправляйте смертного и идиота-легата прочь. Изгнанный демон поймет, во что влип, потеряв бессмертие.

Деспот, услышав, что говорят о нем, вернулся и встал рядом со мной, причем, вопреки словам Азмодана, повеселел. Не глядя на меня, соратник молча вложил мне в руку что-то, похожее на оплавленную каплю стекла.

Предмет сразу исчез в инвентаре, а открыв его, я приятно удивился:

Кровь Белиала

Застывшая капля крови великого князя Преисподней. Если раздавить, нарушив затвердевшую оболочку, жидкая кровь поглотит из окружающего пространства всю магию и устремится к хозяину через время, пространство и барьеры между измерениями.

Пролившаяся капля крови, когда Белиала ранил Стилет вечного заточения заговорщиков? Это могла быть только она.

Князь, что-то почувствовав, недобро посмотрел на меня.

– Верни, – потребовал он.

Я мотнул головой:

– Нет, не верну. Пригодится против легатов Чумного мора! – Увидев, что он не рассвирепел, я набрался наглости: – Было бы здорово, если бы каждый князь отлил немного крови! Может, тогда и ваши легионы не пригодятся, сам справлюсь!

– Не дерзи, смертный! – возмутился Азмодан, но как-то весело. – Ну и наглец!

Диабло, Люций и Белиал оскалились, переглядываясь.

– Теперь понятно, за что тебя любят боги! Все же заметили метки? – хохотнул Диабло. – Фортуна, Морена, Спящие! Слишком много богов на одного смертного! Ладно, довольно, Азмодан прав, пора отправлять этих двоих туда, где им место!

– Увидимся через десять лет, инициал Спящих, – улыбнулся Люций, подмигнув. – А мы, может, встретимся и раньше.