Читаем Во славу короля! полностью

Во славу короля!

А вдруг?

Какой самый страшный кошмар любого лекаря?

Видеть болезнь и чувствовать свое бессилие, неумение, невозможность справиться. Хорошего лекаря, конечно.

А любого солдата? Да просто – невозможность защитить своих близких. Вот это – страх. А остальное – так, семечки.

Лиля вздохнула, и приняла сложное решение.

– Пойдемте к стеклодуву?

Говорят, когда надо – все складывается один к одному, тютелька в тютельку. У стеклодува нашлись бутыли нужной формы. Небольшие, этакие… гранатоподобные. Не в смысле фрукта, а в смысле гранаты оборонительной. Или наступательной.

Для чего делали?

Так под благовония заказали, да не забрали. Вот и стоят, место занимают. Отдам подешевле…

Лиля махнула рукой и подумала, что раз тебя судьба тыкает носом, так нечего его и воротить? Если ТАМ кто-то есть, может, он и приглядывает, и подсказывает? Так ты не жди, пока Он тебе лично руку подаст, ты на плоту, на лодочке, да хоть и на круизном лайнере, а греби лапками. Не заставляй Его сомневаться в твоем уме.

Бог человека наградил. Уже. Разумом.

И не использовать его по назначению – вот где истинное богохульство.

Так Лиля и порешила. И отправилась домой, составлять мази и смешивать прочие полезные вещи.

Получится ли?

А, уж точно не повредит.

Глава 7.
Суд богов и воля людей

Вирма. Земли клана Хардринг.

Анжелина смотрела на собравшийся Круг.

Это молитва вершится главами в одиночестве, а вот суд – при всех. Чтобы никто не смел сказать о несправедливости. Или наоборот – высказался, если увидит непотребство.

Выглядело это очень просто.

Ясное небо, круг из двенадцати камней, в кругу горят два костра, между ними место для подсудимого. Или для тех, кто взыщет справедливости.

Брошены в кругу и рябиновые ветви с ягодами – священное дерево. По преданиям – на нем капли крови Олайва, когда ранил его злокозненный Холош…

Для ативернцев исключения не сделали. Разве что за кругом отгородили место, чтобы удобно было ждать приговора.

И первым в круг вышел Эльг Торсвег.

– Я обвиняю!

Круг из двенадцати вирман смотрел спокойно. Не он первый, не он последний…

– Слушаем твое слово, – отозвался ритуальной фразой Олав.

– Я, Эльг Сноррисон Торсвег, глава клана Торсвег, обвиняю Лейфа Эрквига в том, что он убил моего брата и моих племянников. Я обвиняю его в похищении моей племянницы! Он подкрался, как тать, в ночи, увез Ингрид, убил ее брата, убил моего брата, который пытался вернуть дочь… Я требую крови!

Вирмане вообще не любили разводить церемоний. Обвинение должно быть коротким и четким. А многословие богам не угодно. Ни к чему.

Людей ты запутать можешь, но Боги видят. И боги – карают. Своего ты добьешься, но потом заплатишь за это втрое. Кровью и жизнями заплатишь, так уж повелось. С богами не торгуются, это тебе не ярмарка.

Олав кивнул.

– Это все твои слова?

– Да.

– Тогда выслушаем вторую сторону. Я призываю в круг Лейфа Эриксона Эрквига!

Лейф сделал шаг вперед. Один, второй…

В бою – не тяжко. А вот здесь, под взглядами богов…

– Я, Лейф Эриксон Эрквиг, призываю богов в свидетели своей невиновности.

Бран Гардрен сделал жест кистью.

– Ты не убивал?

– Убивал.

– Тогда расскажи, как было дело.

Лейф вздохнул. Слова – как каменные глыбы, тяжелые, давящие.

– Это была ночь Флейны. Ингрид и я полюбили друг друга, и она стала моей женой.

Вирмане запереглядывались, послышался одобрительный шепоток. Ночи Флейны свели не одну семью. Бывает такое…

– Нас соединил огонь, но попросить благословения у ее родителей и повиниться, я не успел. Ночью на борт моего корабля проник брат Ингрид. Я не знал, что это – он. Что она была Торсвег. Я просто убил человека, пришедшего с мечом и огнем, и приказал уходить. Когда Торсвег хотел остановить нас, я сказал, что Ингрид стала моей женой. Первая стрела полетела в нее. Тогда я убил всех.

Лейф не оправдывался. К чему?

Так было, боги видели.

Бран Гардрен хмыкнул, но сказать ничего не успел – Олав опередил.

– Торсвег стрелял в свою дочь?

– Кто угодно из моей команды подтвердит это.

– Да твоя команда что угодно подтвердит! – выкрикнул Эльг. – А где моя племянница? Пусть она скажет!

Лейф посмотрел тяжелым взглядом.

– Ингрид в тягости. Я не повезу ее сюда. Она моя жена по закону, и носит моего ребенка. Я готов заплатить виру.

– Кровью! – рявкнул Торсвег.

Бран поднял руку.

– Погоди, Эльг. Тут надо разобраться. Скажи мне, осталась ли у твоего брата вдова?

Эльг замялся, но…