Во сне и наяву

— Адреса не знаю, телефон есть, зовут Валяй, Женя Валяй, — говорит Ковальков и тут же лезет в карман, достаёт свой телефон и начинает диктовать цифры. Он очень торопится услужить, вдруг и правда у него ничего не отнимут, если он будет… сотрудничать.

А капитан Лёлик, который до этого момента просто стоял и всё время молчал, услыхав эти цифры, уже звонит куда следует:

— Дежурный, Митрохин. Валер, глянь по в базе: Женя Валяй, барыга, есть у нас такой? Могу телефон его продиктовать, — капитан ждёт. Роэ и Мартышка тоже, только Ирра просто сидит на стуле. — Есть? Отлично. Адресок дай.

Капитан отключается:

— Адрес есть. Сейчас поедем?

— Конечно, сейчас, — Виталий Леонидович поднимается, прячет монету в карман плаща, идёт к выходу.

— А я за монетку-то деньги заплатил, — напоминает ему Ковальков.

Роэ даже не оборачивается, а вот Мартынов, проходя мимо всё ещё лежащего на полу скупщика краденого, врезает ему с носка по рёбрам. Чтобы не борзел.

— О-о, — стонет Ковальков, а сам рукой денежки к себе прижимает. Ирра смеётся, ей смешно, как он стонет, она подбегает и, быстро наклонившись к Ковалькову, кусает его за руку выше локтя. Один по-змеиному быстрый укус маленькой девочки, а кожа барыги прокушена до крови. Тот орёт, пытаясь отбиться от неё, а Ирра уже бежит за всеми к выходу, её губы в крови, и она опять смеётся.

Глава 42

А со вторым барыгой всё сложилось ещё легче. Как только Валяев понял, что пришли не по его делам, так сразу стал отвечать. Стоило капитану Лёлику позвонить, так он сам вышел. Так хотел посодействовать органам, что сразу начал говорить.

— Я с нарколыгами дел не имею, лично почти никого не знаю.

— Как же ты работаешь? — удивился Виталий Леонидович.

— Только через закладки и интернет.

— Ну, ясно, — Роэ достал из кармана монету, — а это у тебя откуда, тоже через закладки получил?

Валяй монету сразу узнал и отпираться не стал:

— Нарик один приволок. Пахомом зовут.

— Наркоман, значит? — спросил Виталий Леонидович.

— Ну, не то чтобы конченый, так — плановой. Он школьник ещё. Траву брал пару раз. Нас, гашиш. Всё лёгкое.

— Как зовут, телефон, адрес?

— Не знаю, — наркоторговец мотал своей здоровенной башкой.

— Как не знаешь? И телефона его нет?

— Не знаю, клянусь, я нарколыгам свой телефон не даю, задолбают. А Пахом — он мой адрес знает, пришёл, сказал, что товар есть, сказал, рыжьё, я вышел, он с бабой, говорит, вот, мол, её монета.

— Что за баба? — уточняет Роэ.

— Да малолетка какая-то, — вспоминает барыга, — гопница районная, как и Пахом. Школьница, лет шестнадцать-семнадцать, но высокая.

— Школьница?

— Ну да, вроде того, так и Пахом тоже, кажись, школьник, он как-то брал у меня кое-что, прятал в рюкзак, там учебник был какой-то. Он, Пахом, высокий, но всё-таки школьник.

— То есть твой Пахом и эта девка, что была с ним, школьники? А какая тут школа поблизости?

— Да их тут штук пять или десять, — сообщил Валяй.

Роэ смотрит на капитана Лёлика, а тот только кивает головой:

— Я завтра с утра займусь.

— Сейчас займись, — больше у него вопросов к наркоторговцу нет, он и Мартышка идут к машине.

Ирра стоит и ждёт, что он скажет ей, кажется, она надеется, что для неё поиски закончены, но Виталий Леонидович так не считает:

— Ты не стой, не стой столбом, между прочим, червь мог быть в этом дворе, ищи давай, ищи, попробуй взять след.

Ирра смотрит на него с ненавистью, но он даже не оборачивается, садится в машину и Мартынов увозит его.

Светлана подошла к окну. Папа собирался на работу, резать салаты. А девочка хотела взглянуть, не идёт ли дождь. Конечно, дождь шёл. За окном темно, капельки на стекле, в свете фонаря рябь на лужах, прохожие торопятся домой, машины с красными стоп-сигналами паркуются. В Петербурге обычный осенний вечер, плавно преходящий в ночь. Ей показалось, что звонит её телефон.

— Светка, я пошёл, — кричит папа из прихожей.

Она бежит к нему — поцеловать. Выпроводив папу, хотела посидеть с мамой, пока сиделка не пришла, но нет… Телефон звонит. И теперь ей не кажется. Номер незнакомый — это странно. Девочка уже и забыла, когда ей звонил кто-нибудь, кроме папы, близнецов или сиделок. Она смотрит на телефон, думая, принимать вызов или нет, а телефон всё трясётся в руке, всё не унимается. И всё-таки решается:

— Да.

— Здарова, Фомина.

«Блин, это Пахомов. Придурок заставил волноваться».

— Откуда ты узнал мой номер? — спрашивает Светлана.

— У Пети спросил, ты же ему оставила, — Пахом явно доволен своей находчивостью.

— Понятно, — Света не знает, что ему ещё сказать.

— А ты что делаешь? — Пахомов уж точно найдёт тему для болтовни. — Анимэшки смотришь?

— Нет, не смотрю, — у девочки странные чувства, с одной стороны, ей не о чем с ним говорить, а с другой — она рада, что хоть кто-то ей звонит.

— А чем занимаешься? — не отстаёт одноклассник.

— Ну, проводила папу, посижу с мамой, потом уложу братьев спать.

— Понял, а завтра что делать думаешь?

— Не знаю.

— Я в смысле того, что, может, у тебя ещё дела какие есть, может, опять школу задвинем?

— А ты вообще в школу ходить не думаешь? — спрашивает Светлана.