Во сне и наяву

— Прописка, регистрация? Машину водит? Сколько лет? Фамилия мужа? Дети есть? Кем работает?

— Нет, ничего не знаю. — Светлана даже начала бояться, что Петя откажется от поисков. — Она взрослая, лет тридцать ей или тридцать пять.

— Ну хоть что-нибудь ещё о ней знаешь?

— А, — вспомнила девочка, — она чокнутая, на таблетках сидит. Кажется.

— Ок… Ок…, — задумчиво говорил Петя, — попробую поискать так. Ладно, запиши мой телефон.

Света достала свой убогонький кнопочный телефон, стала записывать в него цифры, что диктовал студент, а тот косился на её гаджет с непониманием, в конце номера добавил:

— Александр.

Света кивнула, но записала «Петя», нажала на «вызов»,

— Через пару дней, а может и раньше, я тебе позвоню, — сказал он ей. И когда она уже кивнула ему в ответ, он спросил заискивающе. — Слушай, а у тебя подруг каких-нибудь нет?

— Нет у неё никаких подруг, — опять за Светлану отвечал Пахомов, — не дружит с ней никто.

Света шла по улице и косилась на Пахомова зло: всё-таки Пахом дебил. Грубый и тупой.

Виталий Леонидович зашёл поесть. Он хотел поесть простых и недорогих гамбургеров. На улице Восстания, в двух сотнях метров от станции метрополитена, было место, где делали недорогие, но вполне себе съедобные гамбургеры. Называлась забегаловка «Сити Гриль Хаус». Он взял себе «Бронкс Биф» и острый «Ред Булл», большой стакан пива, две картошки «айдахо», три сырных соуса. И всё это стоило чуть больше тысячи рублей. Дождался заказа, начал есть. Роэ был доволен, Ирра делала свою работу, и ничего, что уже пошёл второй день, путь хоть неделю ищет, она должна найти червя. Фисюки, папаша с сынком, по своим каналам тоже искали. Если через пару дней результатов не будет, у него был ещё один вариант. Последний. К этим существам он обратится только в исключительном случае. Пока в них не было необходимости.

Полудурок Мартышка не захотел с ним есть дешёвую еду, пошёл в ресторан, что находился на шестом этаже в соседнем ТЦ. Скорее всего, он обижается за то, что Виталий Леонидович дал ему вчера в торец. Роэ берёт большой гамбургер, это «Ред Булл», в нём куча перца халапеньо и, кажется, соус табаско. Виталий Леонидович любит острое, особенно с холодным пивом. Он с удовольствием кусает гамбургер и думает о том, что с Мартыновым у него навсегда отношения испорчены. Так испорчены, что, возможно, придётся их выяснить. Не здесь, конечно, там… И возможно, что их придётся выяснить… окончательно. Но это не пугало Роэ, он был уверен в своих силах и по ту, и по эту сторону реальности. Он, уже жирными пальцами, взял одну картошечку и, обмакнув её в жёлтый солёный соус, отправил в рот. Да, еда — это большое удовольствие. Особенно если ты почти всегда чувствуешь голод. И тут в кармане начал трястись и попискивать телефон.

«Интересно, кто это?». Он вытер пальцы салфетками и достал телефон из кармана.

Всё, приятная обеденная расслабуха окончена, на мониторе высветился абонент: «Уродина».

— Да, — произнёс он и услышал знакомое шипение, которое едва мог разобрать. «Ленивая страшила, даже не хочет настроить голос, вот догадывайся, что она там шипит». — Не понял, повтори.

Опять шипение, но на сей раз он разобрал, вернее додумался, до той информации, которое ему передавали:

— Новорощинская улица?

Ирра опять что-то шипела.

— Рощинская и Новорощинская. Я понял. Будь там, стой на перекрёстке, я еду.

Жаль бросать такую вкусную еду, но нужно было ехать. Дело, кажется, налаживалось. Если честно, Виталий Леонидович волновался. Он давно так себя не чувствовал. Что ни говори, а оказать услугу Рогатой Госпоже значило очень и очень сильно повысить свой статус, Роэ не собирался упускать эту возможность.

Он звонил Мартышке.

— Слушаю, — почти сразу ответил Мартынов. Так сразу, как будто сидел и ждал звонка.

— Подавай машину, — сказал ему Роэ.

А в ответ пауза. А пауз быть не должно.

— Мартышка, ты меня слышал? — в голосе Виталия Леонидовича появились нотки холодного раздражения.

— Мне ещё еду не принесли, — произносит Мартынов недовольно или обиженно.

— Мне плевать, — заканчивает разговор Роэман и отключается.

Ему и вправду плевать, а может, он даже и рад, что Мартышка не успел поесть.

Глава 41

Мартынов остановился, чуть проехав за светофор. И пальцем указал на улицу:

— Вон она.

Виталий Леонидович и сам увидал Ирру, он вышел из машины и пошёл к ней. Видок у неё был так себе, космы то ли засаленные, то ли мокрые, нечёсаные. Это существо и так было уродливым, а сейчас его уродство просто бросалось в глаза. А ещё от неё воняло потом и кошками. «Дура, могла бы принять нормальный вид, чтобы прохожие на неё внимания не обращали. Но ей, безмозглой, лень». Её дурацкий медведь был грязен, она его, кажется, не раз роняла на мокрый асфальт.

— Ну, порадуйте меня, милочка.

Ирра разевает рот, сипит что-то. Он качает головой. Ему не хочется быть с ней грубым, но он не понимает её:

— Не понял, ты взяла след? Говори по-человечески.

Она снова разевает рот, шипит, шипит, помогает себе руками, пытается что-то ему пояснить. Теперь он начинает понимать.

— А, след обрывается здесь?

Ирра кивает.

— Почему?