Во сне и наяву

– Отнеситесь к этому явлению с максимальным вниманием. Мне кажется, это не завихрения краев воздушных масс, рискну предположить, что это какая-то гравитационная аномалия. Мне она представляется очень интересной, но для вас может быть опасна.

– Пипец, гравитационные аномалии… – Светлане приходилось кричать, иначе она даже сама себя не слышала. – Лучше их обходить подальше?

– Думаю, именно такое поведение будет наиболее разумным.

– Лю, а вы там жуков-то нигде не видите? – Светлане уже не хотелось идти дальше.

– Я ищу их, ищу. Как только замечу, я вам сразу дам знать, – пообещал голос. – Но мне кажется, что нам придется пройти еще немного.

Девочка вздохнула и, прикрывая ладонью нос от десятка кружащихся мух, пошла дальше.

Еще один «столб»: она прошла всего метров пятьдесят и увидела черное, мертвое дерево с раскидистыми ветками, на дереве сидели похожие на уродливых чаек птицы из породы тех, с одной из которых Светлана встречалась в заброшенном доме. Птицы были необычайно крупны и жирны. Как они только могли летать с такими телами?

А сразу за деревом кружился столб. На этот раз он был не такой темный. Мух в нем было мало. Зато там кружился вокруг своей оси… Голый, пузатый, распухший мужчина. Голова закинута, лицо вверх, словно он смотрел на небо, получая от вращения удовольствие. Ноги сплетены и вытянуты, а руки раскинуты в разные стороны. На одной из рук лейкопластырем закреплен медицинский катетер с обрывком капельницы. Мужик так и кружится, и кружится. Теперь Света поняла, почему знакомый Лю индивид называл это место «танцами». Наверно, это казалось ему остроумным. Вот только кружащийся в танце мужчина был давно мертв, он уже и посерел весь, и на его теле виднелись почти черные трупные пятна.

Девочка отвернулась и двинулась дальше, в еще большую темноту, куда идти ей совсем не хотелось. Хорошо, что Лю сказал, когда она не успела пройти и сотни шагов:

– Светлана-Света, я нашел жука. Поворачивайте направо. Вон, справа от вас еще одна аномалия, а рядом с ней останки. На них есть жук.

«Слава богу». Светлана прибавила шаг. Она почти оглохла от нескончаемого звука жужжащих мух, уже плохо разбирала дорогу, даже палку один раз выронила, но все равно шла туда, куда вел Любопытный. Следующий «танец» исполняла старая голая женщина, она висела, выгнувшись животом вверх, широко раскинув ноги и руки в разные стороны, только ее седые волосы свисали вниз, она вращалась так же медленно, как и пузатый мужчина. А над ней, синхронно с ней, вращалась большая дохлая птица. Вонь тут стояла невыносимая: даже прячась за воротником куртки, Светлана едва не задыхалась от запаха тления.

– Вот, справа от вас корпус существа, – произнес голос.

Девочка и сама уже разглядела, она бы поняла, что это, еще раньше, не будь труп усыпан блестящими и крепкими кусаками и мухами, среди которых белели мощные и клыкастые личинки с черными головами.

– Видите жука? – спросил Лю.

Да, он выделялся из всего живого месива яркими оранжевыми пятнами на панцире. Девочка уже скинула рюкзак, уже доставала из него банку.

Ей пришлось задержать дыхание, чтобы подавить рвотный рефлекс. Она развела крышку и банку в разные стороны и, старясь не зачерпнуть лишних насекомых, подтолкнула жука в банку. Мерзкий жук пытался цепляться за гнилые ткани трупа, не хотел лезть, но Света затолкала его и сразу завернула крышку. Попался, ублюдок. Банку в рюкзак, рюкзак за плечи, палку в руки.

– Все, Лю, он у меня. – Девочка дернулась от сильнейшего рвотного спазма.

Все, бежать отсюда, бежать быстрее.

Это было просто невыносимо: жара, выворачивающая наизнанку вонь, и, главное – мухи, мухи, мухи, которые садились на нее, сколько бы она их ни отгоняла. А еще эти люди, медленно кружащиеся в танце смерти в метре или двух от земли. Голые, распухшие, серые, страшные. Если бы не Лю, который нашел жука, если бы не его спокойный голос, который, как маяк, давал ей надежду в этом гудящем полумраке, она точно повернула бы обратно. Но теперь в рюкзаке, в стеклянной банке скребет своими мерзкими лапами большой черный жук с оранжевыми пятнами и уродливой головой. Дело сделано.

Отвела братьев в сад, покормила папу, отсчитала шесть тысяч рублей на кроссовки – надо же их, наконец, купить – и побежала в школу. Скоро день рождения, и Света считала, что заслужила пару обновок.

А в школе произошло вот что. Перед вторым уроком вошли классный руководитель Данила Сергеевич и завуч Марина Евгеньевна. И они с серьезными лицами стали рассказывать про Пахомова, мол, он вел неправильную жизнь – «Вы все знаете, какую», водил знакомства с опасными людьми, и вот чем все закончилось, он лежит в больнице в реанимации. Жизни его ничто не угрожает, но пусть для всех этот случай послужит уроком.

– А в какой больнице он лежит? – спросил Мурат Сабаев.

– Да, кстати, ребята, его нужно навестить. Он в «двадцатке» на Гастелло.

– Навестим, – пообещал Мурат.

– Только после уроков, – строго потребовала завуч.