Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Не пойдеть, — сказал Никола и осклабился. — Мы сами с Любкой столкуемся. — Он посмотрел на нее и громко сглотнул.

— Будь человеком, — сказал Андрей.

— А ты не при на меня, как на собственный буфет! Хочешь, попробуй отмазаться[47]…— Он подмигнул, вынул из кармана колоду карт — самодельных — и стал тасовать их.

Андрей, глядя на его руки, понял, что это — игрок. Может быть, исполнитель[48]. Иначе не колонул бы Князя. Князь — тоже игрок настоящий. Андрей и сам играл вполне прилично, однако, подумал он, это случай особенный и риск, конечно, тут большой. Но и делать нечего. Иного выхода, чтобы спасти Князя, нет. А скорее, спасать надо даже не Князя, а Любу. Ей ведь ничего не остается, и она согласится на все… Никола не будет ждать, пока она распродаст вещи. Он потребует либо деньги, и сегодня же, сейчас, либо расплатиться натурой. По его роже видно.

И Андрей решился.

— Давай подделим[49],— сказал он.

— Играешь наличные. Казать пушнину!

Ох как не хотелось Андрею показывать камею! Он рассчитывал играть, имея в кармане всего три сотни. Может, и повезло бы. Но Никола не станет рисковать пятьюдесятью кусками из-за каких-то трех сотен.

И Андрей положил камею на стол.

— Тю-тю-тю!.. — присвистнул Хрящ и потянулся за камеей.

— Не лапай, — сказал Андрей.

У Николы вспыхнули глаза. Он сразу сообразил, что вещичка эта стоит больших грошей. Если ее выиграть и кинуть Князевой бабе, да еще скостить должок, то эта недотрога никуда не денется, как миленькая уляжется с ним в кроватку. Да за такую штуковину любая шалава[50], хоть бы и самая честная, что угодно сделает… Вон у нее уже глазки вспыхнули, а только что ревела!..

Люба действительно с восторгом и удивлением смотрела на камею. Она-то знала ее настоящую цену.

— Во сколько ставишь? — спросил Никола. Руки у него дрожали.

— Баш на баш, — сказал Андрей.

— В пятьдесят кусков?

— А ты думал!

— Эта камея стоит гораздо дороже, — тихо проговорила Люба.

— Какая еще… камлея? — недоверчиво спросил Никола. — Вот эта брошка, что ли?

— Да, — вздохнула Люба. — Только она называется камея.

— Толкуй!.. — Никола почесал в затылке. — Идет за половину?

— Ну и гад же ты, — сказал Андрей.

— За гада и ответить можешь.

— Ладно, хрен с тобой. Игра воровская[51].

— А ты что, в законе? — прищурился Никола.

— Толкую же — кореш Князя! — сказал Хрящ.

— Стос[52] имеешь? А то возьми у Хряща, чистый.

— Смотри, — сказал Андрей.

А игра у него пошла как-то сразу. Бог правду любит, думал он, боясь только, как бы не сглазить и как бы Никола не стал давить кушем[53]. А тот явно психовал, у него игра не заладилась. Но вот наконец повезло и ему — он угадал полуцветного[54] валета. После этого долго выбирал карту, заставляя Андрея снова и снова тасовать.

— Полтора куска!

Андрей понял, что Никола летерит[55]. Он задумался, сомневаясь, отпускать ли[56] Николу. И все же решился, отпустил.

Во лбу[57] был валет пик. Никола, побелев, завопил:

— Сучий потрох, в рот тебя…..! — И схватился за голову.

Хрящ, внимательно следивший за игрой, ухмыльнулся и пропел:

Свалися, дама пик, налево.
Свалися в жизни один раз.
А дама пик не захотела,
И вышла в лоб ему как раз…

— Заткнись, падаль! — заорал на него Никола. — Не рви душу, она у меня не железная. А ты что, — он злобно смотрел на Андрея, — говно маленький ел?

— Вместе с тобой, разве не помнишь? Только ты палец с говном в пасть себе пихал, а я мимо проносил.

— Во Племянник дает, во артист! — хохотал Хрящ.

— Ну ставь, — процедил Никола сквозь зубы. — У тебя карточка идет раздевайсь[58]…

Андрей поставил семерку треф.

— Угол[59]!

Никола подумал и снова перетасовал карты. Однако Андрей не ушел[60] с семерки: чутье подсказывало, что это — верная карта.

Он угадал, и Никола уже выходил из себя. Похоже, он в самом деле готов был рвать на себе волосы. Андрей с облегчением подумал, что теперь — порядок, теперь инициатива в его руках, потому что играть, если не хочешь залететь, нужно спокойно. Нужно следить за картой, а не тащить «за хвост»[61], как это сделал Николай со злости. Да еще поставил сразу шесть кусков и, конечно, «убился».

К пяти утра все было кончено.

— Амба, — сказал Андрей, бросил карты на стол и потянулся. Князь был спасен, и Люба — тоже.

— Еще одну карточку, — попросил Никола. Он никак не мог успокоиться.

В другой бы раз Андрей не отказал себе в удовольствии наказать его, выиграть все, что у него есть, что называется — раздеть, но сейчас это было лишнее.

Нельзя дважды подряд искушать судьбу.

— Хватит, — решительно сказал он. — Все по закону, Хрящ свидетель. Князь с тобой квит.

— Это точно, по закону, — одобрительно подтвердил Хрящ.

— А ты не лезь, тебя не спрашивают! — выкрикнул Никола.

— Осторожнее на поворотах, — скрипнув зубами, выдавил из себя Хрящ. — А то уделаю, как бог черепаху, так что мама родная не узнает.

— Да я из тебя, бес с Молдаванки, ливерную колбасу сделаю!..

— Рылом не вышел!

— Это кто, я рылом не вышел?!