Во сне: теория заговора

— Но это возможно, да? — спрашивает она. — Необязательно же быть взрослым в вашем смысле? Разве не любой может заниматся этими штуками с чудесами?

— До некоторой степени, естественно, — говорю я. — Каждый может заниматься и все время занимается, хммм, штуками с чудесами, и, возможно, отделенный человек может делать это даже лучше, чем интегрированный, если соблюдает указания из этих книг, не знаю. Возможно, это больше зависит от правильной настройки, чем от степени пробужденности. Полагаю, чем больше прилагается усилий, тем вернее результат. Будь осторожен, желая чего-либо, — вот неизменно хороший совет.

1-3 — Степень сложности

— Я сделала копию перечня пятидесяти принципов чудес из начала «Курса», — говорит она. — Мне показалось, будет забавно поспрашивать вас о них.

Я могу придумать две или три причины, по которым ей хотелось бы сделать это для себя самой. Единственная причина для меня, не считая того, что это умеренно интересная тема для обсуждения с Мэгги, состоит в том, что это может пригодиться для книги.

— Разумеется, можно попробовать, если ты будешь записывать. Да?

— Да.

— Хорошо, какой первый принцип? Степеней сложности нет?

Она достает из заднего кармана несколько листков и разворачивает их.

— Степеней сложности нет, — говорит она, — правильно.

— Все верно.

Она встает, берет ручку и бумагу и снова занимает угол дивана, откуда может видеть меня, а я ее, если поверну голову. Майя добровольно берет на себя обязанность греть ей ногу. Я смотрю на огонь и размышляю, хочу ли я видеть это в книге и годятся ли для этого пятьдесят принципов «Курса чудес». Возможно. Иногда я пишу материал для книги и полирую его почти до степени полной готовности, прежде чем решу отказаться от него, а иногда, к моему удивлению, лучше всего получаются именно те вещи, на которые я уже почти не надеялся, так что я весьма склонен игнорировать возможное первоначальное сопротивление материалу, особенно если кто-то еще выражает желание поучаствовать в его разработке. Мое время не настолько ценно, чтобы не потакать маленьким вылазкам в область воображения, и я не так сильно поглощен вопросами целесообразности поддержания нужных отношений, чтобы пренебречь кем-то столь же приятным и азартным, как Мэгги.

— Хорошо, — говорю я, — прежде чем мы начнем, давай кое-что уточним. Все, что я скажу, основано на моем личном понимании, и все. Я не эксперт. У меня не так уж много знаний, только разум и опыт, и я уверен, что есть факторы и особенности, о которых я не знаю ничего. Есть темы, о которых я могу говорить с полной уверенностью, и это не одна из них.

— Покончили со своими маленькими отговорками? — спрашивает она.

— Я оставляю за собой право…

— Принято к сведению. Так вы согласны, что здесь нет степеней сложности.

— Да. Здесь нет проблемы масштаба. Размер и сложность не имеют значения, не считая, возможно, случаев, когда они затуманивают разум сомнением. Если элементы расположены на своих местах и нет препятствий, все работает. Также здесь нет места оценочным суждениям, на случай, если они возникнут позднее. Здесь не возникают вопросы ценности.

— Итак, это похоже на магию.

— Похоже на спецэффекты. Нет разницы между созданием молекулы, дерева, леса, планет или галактики. Один и тот же уровень сложности.

— Следующий принцип, второй, гласит, что чудеса не имеют значения.

— Чудо это неудачно выбранное слово.

— Какое слово правильное? Воплощение?

— Нет, оно все еще отражает детский взгляд на вещи. Поток, интеграция, настройка, со-творение, в таком роде. Это естественный побочный продукт настройки. Приведи себя в порядок, и эти штуки сами устроятся.

— Может, вам стоит изобрести слово, — предлагает она.

— Мне на ум не приходит идея, а не слово. Это не то, что можно выделить, не потеряв его: все равно что ловить солнечный свет ладонями. Интегрированное состояние, как подсказывает само его название, не состоит из частей. Чудо это не подпрограмма какой-то большей программы, как может показаться с отделенной точки зрения, и оно не упаковано фабричным способом. Человек — это снящийся персонаж во вселенной сновидения, но эти два — я и окружающее — на самом деле одно.

— Звучит очень мистически.

— Надо полагать.

— Можете вы пользоваться словом чудо, просто ради удобства?

— Умеренно неохотно, — ворчу я. — Я бы предпочел со-творение.

— Принято к сведению. Итак, имеют ли значение чудеса?

— Нет, — говорю я, — ни сами по себе, ни их последствия. Попросту вещи так работают.

— Что насчет Иисуса, гуляющего по воде, или превращения воды в вино и прочего?

— Да, или волшебных бобов Джека, или удлиняющегося носа Пиноккио.

Она делает пометки.

— Библия в качестве свидетельства не принимается, полагаю.

— Полагаю, что нет.

— Так, — говорит она, — номер три. Чудеса происходят из любви. Любовь есть источник…