Во тьме

–Ты хочешь сказать, что, по-твоему, мне следует выйти из Игры? – спросила она.

– А ты сама так не думаешь? Как далеко ты готова зайти? Ты ведь уже заработала больше тысячи баксов...

– Тысячу триста пятьдесят.

– Это действительно может показаться приличной суммой, но посмотри, через что тебе довелось ради этого пройти.

– Я прекрасно знаю, чего мне это стоило.

С досады на то, что не удалось скрыть раздражения в голосе, Джейн приложилась к стакану.

– Послушай, – продолжал Брейс, – предположим, кто-нибудь предложил бы тебе столько же, чтобы ты пошла и ударила ножом бродячую собаку. Что, если кто-нибудь предложил бы тебе пять тысяч долларов, чтобы ты зарезала насмерть бродячую собаку. Ты бы сделала это?

– Это было совсем другое. Я не собиралась убивать ее – это она на меня напала.

– Я не пытаюсь осудить тебя за убийство пса, Джейн.

– Да, а я чуть было не попалась на твою удочку.

– Я лишь хочу сказать, что этот парень нарочно втягивает тебя в чрезвычайно скверные ситуации, и каждая последующая хуже предыдущей. Он заставляет тебя совершать различные поступки. И подстраивает разные пакости. И одному Богу известно, зачем он это делает. Не знаю почему, но мне это не нравится. Пока тебе везет, но... Мне хотелось бы, чтобы ты закончила эту Игру, пока тебе не изменила удача.

Джейн осушила стакан. Но там оказалось налито больше, чем она полагала. Она закашлялась.

– Ну, – промолвила она, – как оказалось, мне даже не придется этого делать.

– Что? – изумился Брейс.

– Мне следовало сказать тебе об этом раньше, но ты на меня напустился и... Так вот, послушай, что на этот раз написано в записке. «Дорогая Джейн, суровое провидение машет рукой на прощание твоему хозяину и покорному слуге. Я вынужден собирать свои пожитки, как говорится. Игра сыграна. Остальное понятно без слов. Адье. МИР». А внизу постскриптум, который гласит: «было просто чудесно». Вот так-то. Он не усложняет Игру, а, наоборот, прекращает ее.

– Ну вот и славно, – обрадовался Брейс.

– Не могу сказать, что я пришла в восторг, но... Полагаю, это к лучшему. Задания действительно начинают становиться довольно опасными.

– Так, значит, МИР объявляет о завершении Игры? – В его голосе слышалось облегчение.

– Судя по всему, да. Должно быть, ему надо уехать из города или что-то в этом роде. «Суровое провидение...» Может, потерял работу, или переводят в другой город, или проблемы с полицией? Как знать?

– А может, закончились деньги, – предположил Брейс.

– Вполне возможно.

– Ну, какие бы там ни были причины, я рад, что все кончено. Последние две ночи... Конечно, мне жаль, что так внезапно иссяк твой дополнительный источник доходов, но это лучше, чем... могло случиться, если бы Игра продолжалась.

– Полагаю, ты прав, – согласилась Джейн.

Брейс ничего не ответил.

Джейн откинулась на диван и положила ноги на столик. Так приятно вытянуть ноги, подумала она, закинув ногу за ногу.

– Мне будет очень не хватать наших совместных разгадок головоломок, – заметил Брейс.

– И мне тоже.

– Может, попробуем перейти на кроссворды?

– О, – подхватила она, – придумаем, чем заняться.

– Как насчет завтрашнего вечера?

– Было бы чудесно, но... Я так измоталась за эти дни, что если не отдохну, то просто свалюсь замертво. Думаю, мне необходимо завтра пораньше завалиться спать. Так что, может, подождем до выходных? Что скажешь? Библиотека в воскресенье и понедельник закрыта, так что... Что, если мы встретимся в воскресенье? Можем провести весь день вместе. К тому времени я отдохну и буду готова к новым свершениям.

– Воскресенье? – Он был явно разочарован.

– Договорились?

– Но это же так долго.

– Знаю. Буду по тебе скучать.

– Правда? – оживился он.

– Я уже скучаю.

– Хочешь приеду?

Она зажмурилась и улыбнулась, подумав о том, как хорошо было бы иметь его рядом.

– Это было бы замечательно, – сказала она, – но лучше не надо. Потому что и так я уже не высплюсь сегодня. Ну а ты? У тебя разве нет утренних лекций?

– Не могу допустить, чтобы такие мелочи встали между нами. Кроме того, занятия начинаются только в девять.

– В девять утра?

– Ну и что. Я...

– Боже! Мне не следовало звонить. Отправляйся спать.

– Ты не можешь мне приказывать, – возразил он. – Мы еще не женаты.

Она почти увидела его улыбку и грусть в глазах.

– Очень смешно, – заметила она.

– Ты не покраснела, нет? – поинтересовался он.

– А ты как думаешь?

– Не сомневаюсь. Красная как маков цвет.

«Почти прав», – подумала она, опустив взгляд на красные пятна, выглядывавшие из распахнувшегося халата.

– Если ты такой умный, – ехидно произнесла она, – угадай, что на мне сейчас.

– Ну...

– Сдаешься?

– Да. Лучше я не буду, а?

– Один телефон.

С другого конца ничего не послышалось.

– Эй, ты еще здесь? – позвала она.

– А, да. Насчет телефона ты ведь пошутила, верно?

Кто из нас теперь краснеет?

–Нет, не верно, – не согласилась она. – На мне ничего нет, кроме телефона на коленях. А теперь спокойной ночи. Увидимся в воскресенье утром, ладно? Только не слишком рано. Где-то в десять или одиннадцать.

– Ладно, если ты, конечно, готова так долго ждать.

– Мне кажется, так будет лучше.