Во тьме

После создания заточки, мое настроение чуть улучшается, но я все еще не могу уснуть. Я лежу в темноте на спине, прислушиваясь к звукам ночи. Мои мысли продолжают возвращаться к тому, почему Трэвис еще не вернулся, прошла уже неделя. И в тюремном дворе я его тоже не видела.

Но опять же, я едва ли выхожу, предпочитая проводить большую часть времени в камере, где я ощущаю себя чуть в большей безопасности, и где я провожу время продумывая всевозможные сценарии того, что может произойти, когда он вернется, и что я могу сделать, чтобы защитить себя. Иногда, Саншайн остается в камере со мной.

Мы стали довольно близки, особенно после того, как я открылась ей о том, что произошло со мной в яме. И когда кто-нибудь как-то пытается навредить мне, она превращается в мой щит. Хоть она и маленькая женщина, но никто не осмеливается переходить ей дорогу. Если бы только она могла защитить меня от величайшей угрозы из всех.

Я, наконец, проваливаюсь в беспокойный сон и просыпаюсь радостная перед встречей с Хизер. Хоть она уже назвала мне по телефону адрес Трэвиса, и я передала его Саншайн, мне согревает сердце находиться рядом с тем, кто любит меня.

По телефону, она также сказала, что мои родители вернулись в Нью-Йорк на две недели, и что они придут ко мне с визитом следующими. Хоть моя мать расстроила меня в прошлый раз, когда прямо не заявила, что верит в мою невиновность, я больше на нее не сержусь. Со всеми уликами против меня, кто не считает меня виновной?

Во время завтрака и за работой, я бросаю взгляды на медленно идущие часы. Я очень рада предстоящей встрече с сестрой, но в то же время я боюсь, что вместо нее, поджидать меня будет Трэвис. Я не знаю смогу ли в этот раз сохранить самообладание. Как мне не сойти с ума от ярости?

То, что он делал со мной, все еще проигрывается в моем уме без остановки. Я стараюсь изо всех сил контролировать свои эмоции по той причине, что не хочу, чтобы меня окрестили сумасшедшей и отправили в место, которое все здесь называют дурдомом.

Наконец, приходит время посещения, и я испытываю облегчение, когда вижу, что меня ждет Хизер, а не этот монстр. Я сажусь напротив нее, и она дарит мне нервную улыбку.

Но еще я испытываю облегчение от того, что, как и Трэвиса, я давно не вижу рядом Козлиную бородку. Сегодня его даже нет среди тех, кто наблюдает за посещениями. Я надеюсь, что ни один из присутствующих здесь охранников не работает на Трэвиса.

― Как держишься, сестренка? ― спрашивает Хизер, наклоняясь вперед. ― Ты в порядке?

― Пытаюсь держаться.

Хотела бы я рассказать ей, что произошло в яме, но не могу. Я не хочу пугать ее. Еще нас может кто-нибудь слушать. Сейчас на кону слишком много.

― Спасибо, что пришла, сестра.

― Не надо благодарить меня.

Она качает головой. Ее волосы выглядят спутанными, будто она несколько дней не расчесывалась.

― Я твоя сестра. Я никуда не денусь.

Я сдерживаю слезы.

― Все равно, спасибо. Как и за все остальное.

Хизер заглядывает мне за плечо, а затем наклоняется вперед.

― Ты хорошо меня слышала по телефону? Просто связь была ужасной. Если тебе нужно, чтобы я...

Я трясу головой.

― Нет, я отлично тебя расслышала.

Хорошо, что у меня отличная память. Как только я завершила разговор с Хизер, записала адрес на клочке бумаги.

― Хорошо, ― Хизер кивает. ― Я могу еще что-нибудь сделать?

― Нет. Ты сделала достаточно. Дальше я сама.

Последнее, что мне нужно, чтобы моя сестра попала под перекрестный огонь. Если Трэвис узнает, что она помогает мне, она может оказаться в опасности. Я не хочу, чтобы мы обе стали его жертвами.

― Пожалуйста, будь осторожна, ― шепчет она, и я обещаю ей это.

Между нами повисает молчание, ни одна из нас не способна сказать то, что успокоит другую.

Наконец, Хизер прочищает горло.

― Твой адвокат звонил мне.

― Престон? Зачем? Он больше не мой адвокат.

― Да, он так и сказал. Но еще он сказал, что переживает за тебя... как друг. Он хочет сражаться за тебя, Дженна. Почему ты ему это не позволишь?

― Не знаю.

Я массирую виски, ощущая напряжение.

― Что конкретно он сказал? Ты же ничего ему не рассказывала, так?

― Нет, ― она делает паузу. ― Он просто хотел знать, в порядке ли ты. Я сказала ему, что ты изо всех сил стараешься жить дальше. Знаю, что тебе не нужна его помощь, но он на самом деле казался искренним.

― Я не знаю, кому можно доверять, Хизер, кроме семьи, конечно же.

― Понимаю, куда ты клонишь. Но посмотри на все с другой стороны. Зачем бы ему хотеть помочь тебе, если он работает на другую сторону?

― Верно, ― отвечаю я.

Должна признать, что Хизер в чем-то права, и ее слова отражают мои же мысли, когда я думаю о Престоне. Что, если я повернулась спиной к единственному человеку, который может вытащить меня отсюда? Лишь то, что он не преуспел в первый раз, не значит, что так будет и во второй.

― Думаю, тебе стоит вернуть его.

Хизер понижает голос.

― Что бы ты ни планировала, мне не нравится мысль, что ты будешь делать это в одиночку. Я боюсь за тебя, Дженна.

― Я тоже боюсь.

Хизер пытается проморгаться, пока ее глаза не проясняются.

― Он возвращался?

Я колеблюсь перед ответом.

― Он... нет, не возвращался.