Во тьме безмолвной под холмом

Тропинка, зажатая между склоном справа и каменными стенами вперемешку с проволочными изгородями слева, и в лучшие времена сплошь камни да кочки, была скользкой от льда и слежавшегося снега. Тело лежало там, где земля вздымалась горбом, а дальше начинался более пологий склон, по которому какой-нибудь смельчак вполне мог бы вскарабкаться на дорогу. Склон тянулся вниз, пересекая тропинку, и охватывал примерно тридцать ярдов леса, прежде чем выровняться у каменной стены, окружавшей поля Харперов.

Элли заметила широкую борозду, не до конца занесенную вчерашним ночным снегопадом, которая рассекала сугробы на тропинке, уходя вниз по склону к деревьям.

– Смотри под ноги, – напутствовала она Милли и начала спускаться по склону, следуя вдоль борозды.

Хотя с дороги труп было легко заметить, оказавшись среди деревьев, Элли едва могла различить поля и ферму за ними. Скорее всего, Харперы весь день не высовывали носу из дома, но если бы и высунули, то могли бы стоять на границе своих владений и не заметить покойника. Ирония судьбы, поскольку Элли уже почти не сомневалась, кто он.

– Интересно, они хотя бы его хватились? – заметила она вслух.

Милли, нахмурившись, проследила за ее взглядом.

– Думаешь, это один из них?

– Зуб даю, что Тони Харпер.

– Черт. Нормальный был парень.

– Сравнительно. Когда трезвый.

Милли почла за лучшее не обсуждать Харперов или досадную эпопею их взаимоотношений с Элли. Присев на корточки рядом с трупом, она подергала его за ноги в сапогах; они оказались тверды, как дерево.

– Труп порядком окоченел.

– Ясненько. Время смерти?

– Ты же понимаешь, Элли, что все это лишь догадки.

– Говори, не стесняйся.

– Окоченение занимает от двух до шести часов после смерти и достигает максимума в течение двенадцати, а этот парень совершенно задубел. Итак… по самым осторожным прикидкам, – она взглянула на часы, – я бы сказала, что он умер сегодня ночью не позднее двух часов. Впрочем, это без учета холода. Мог и дольше проваляться, но нет никаких признаков, что им поживились хищники.

– А кроме того, – Элли взглянула на борозду в снегу, – случись это раньше, следа бы уже не осталось. А то и самого бы занесло снегом, и те ребятишки его бы не увидели.

– Скорее всего, – сказала Милли. – Но весь снег бы осыпался, когда он свалился.

– То есть как свалился?

– Дай-ка фонарик. – Элли протянула ей фонарик, и Милли посветила на труп. – Посмотри на его позу. Одна нога вытянута, другая согнута в колене. Видишь? А спина прямая.

– И что? – Тут до Элли дошло. – Он раньше сидел?

– Да. Он умер в каком-то другом месте, наступило окоченение, и он свалился сюда.

– Или кто-то его принес и бросил. – Элли застонала. – Ну вот на хрена его снегом не занесло? Мне б до оттепели не пришлось с ним валандаться.

– Не он, так был бы кто-то другой, – заметила Милли. – Знаешь ведь, как оно бывает. Каждый чертов год, как по расписанию. – Она вздохнула. – Видно, ничего людей не учит.

– Знаю, знаю.

Повисло молчание. По-прежнему шел снег, снежинки оседали на мертвом теле.

– Но зачем было бросать его здесь? – спросила Милли. – Место не самое подходящее.

Элли посветила на борозду. Потом нахмурилась и проследовала по ней обратно к тропинке, прежде чем переместить луч выше по склону.

– Милли? Кажется, я нашла ответ.

Милли вперевалочку подсеменила к ней, схватив за руку, чтобы не упасть.

– Что ты нашла?

Элли провела лучом фонарика по мертвой растительности на склоне над тропинкой. Со вчерашней ночи ее обильно завалило снегом, но они обе увидели, что многие растения сильно примяты.

– Он свалился сверху?

– Я полагаю. Может, кто-то скинул его с дороги?

– Может быть. – В голосе Милли звучало сомнение. – А это что? Видишь? Вон там…

Она указала рукой. Элли перевела луч выше по склону. Здесь снега лежало меньше, чем внизу, так что никаких следов она не видела, но тремя метрами ниже дорожного полотна находился уступ. Он выпирал примерно на три с половиной метра и выглядел так, словно кто-то вырубил в скале аккуратный продолговатый карниз.

– Помнишь его позу? – спросила Милли. – Спина прямая, одна нога вытянута, другая согнута.

– Как будто он сидел, – добавила Элли. – Сколько там ширина примерно? Меньше метра?

– Где-то так.

– То есть он подтянул ногу, чтобы упереться и не упасть. Но как его туда вообще занесло?

Ответа у Милли не нашлось. Холод пробирал до костей, и осознание предстоящей мороки не добавляло Элли радости. Придется навестить Харперов, что и в других обстоятельствах не доставило бы ей ни малейшего удовольствия. И стандартным допросом родни погибшего тут может не обойтись.

– Все верно. Давай щелкнем пару снимков – и назад.

Милли кивнула на труп:

– А он как же?

– Я поговорю с Вазончиком в «Кооперативе». Поглядим, найдется ли у него местечко в морозильнике.

Милли скривилась:

– Ну вот, теперь я временно буду вегетарианкой… Э! Ты куда?

Элли указала наверх:

– Я вернусь на дорогу, поснимаю тот уступ сверху. Если наш покойник был там…

– Резонно. – Посмотрев на труп, Милли опять поморщилась. – Только недолго, ладно?

– Постараюсь как можно быстрее.