Во тьме веков (СИ)

— Это хорошо. Я им очень благодарна.

Раздался грохот открывшейся двери, которая ударилась о стену. Порыв ветра и моего подбородка коснулись теплые пальцы.

— Алиса. Как ты? Я слышал, что ты пришла в себя.

— Как видишь, не унываю.

— Все будет хорошо. Не волнуйся о внешности. Ты мне любая нужна. Я люблю тебя.

— Я очень тебе благодарна, Дастин. Но это невозможно. Я люблю Нэйта.

— Его отец был вчера здесь. И я сказал ему, что ты умерла, — огорошил меня новостью мужчина.

— Ты не мог так поступить со мной. Как ты мог? Скажи, что это не так, — застонала я, порываясь встать.

— Прости меня, Алиса. Поверь мне. Я не со зла. Ты же знаешь меня. Оборотень умирал. Он не хотел уходить без тебя. Ты же знаешь, что они открыли портал?

— Ты им отдал меч? — спросила я.

— Я не мог позволить, чтобы он умер. Ты бы мне этого не простила. Ему могла помочь только эльфийская магия.

— Спасибо, Дастин. Ты очень благородный и мужественный человек. Настоящий рыцарь, — я старалась сдерживать крик, который рвался из груди.

" Нэйт! Дин!"

— Я хочу отдохнуть.

— Конечно.

Глава 19 Возвращение домой

Только сейчас я поняла, насколько может давить тишина. Я точно знала, что последним из комнаты вышел Дастин.

Всего несколько дней, как я не вижу мир вокруг, а слух у меня обострился до невозможности. Слышала все, что происходило далеко за пределами замка. Шорохи листьев, поскрипывания деревьев под натиском ветра, тявканье лисы и пофыркивание семейства ежиков. Лес готовился к зиме, задолго до ее первых вестников — заморозок.

Все бы ничего, если бы он не был далеко от крепостных стен. Слышать это ненормально. Лошади, собаки, люди, шум, визг, гам — все это выводило меня из себя. Пульсирующая боль в обожженных руках и, ставшей как огромный шар по ощущениям, голове, где кроме ротового треугольника и шеи ничего не уцелело, была немилосердной. Она не давала мне возможности соскользнуть в спасительную, манящую покоем, темноту.

Но все было не так страшно, как могло бы быть, если бы не подарок Нэйта — его кровь. Может, поэтому раны мои затягивались так быстро. В условиях средневековья я должна была умереть. От болевого шока, от лихорадки, вследствие обширности ран и обезвоживания. Но даже этот подарок, всего лишь спас мне жизнь, но не вернет нормального лица, гибкости и мягкости пальцев. Обидно, но не смертельно. Если бы была возможность добраться до МОДОРа. Может я и не стала бы прежней, но приобрела бы человеческий вид. После наших походов, некоторых ребят приносили по кусочкам и он творил чудеса. Только, я боюсь, что Первый не даст мне хоть малейший шанс вернуться. Он умудрился в тот страшный день улизнуть от погони. Дин был в большой опасности. Ведь, я теперь не представляю ценности для организации. Меня можно просто списать. А Нэйт?

" Нэйт, солнце мое. Как ты там? Я знаю тебе больно. Сама чувствую. Прошу тебя, ради обещания данного мне, выживи"

Решила для себя, что оправившись, уйду отсюда. Далеко. Туда где меня не знают. Найду себе уютное логово и буду жить там. А можно и на короля поработать. У меня там команда. Например, палачом. Я усмехнулась. Мне даже колпак палача нет необходимости надевать. Все равно придется носить маску. Вот наведу шухеру. Ужас на крыльях ночи. Квазимодо. Мне смешно. Значит, буду жить.

Тихо вошла леди Агнесс. Мне дали выпить отвар. Стало клонить ко сну, и боль отступила. Не исчезла совсем, ее слегка припорошило, как снегом. Видимо, в отваре опий. Совсем легче стало, когда сменили повязки. Мазь создавала эффект прохлады, что живительно действовало на меня, вытягивая жар.

Удивительно хороший человек Агнесс. За все время, ни разу не перепоручила мои перевязки другому, сама готовила лекарственные отвары. Только отцу Клавдию она могла доверить мою драгоценную особу. Я им так была благодарна. Но сейчас, что-либо говорить не было сил. Меня уносило в сон.

Cнился густой мрачный лес, огромная поляна и жаркий костер. Меня несло к нему. Я цеплялась за кусты, ветки, руки болели и кровоточили, но я не сдавалась. И, вдруг, проснулась как от толчка. Повязки опять намокли. Это ощущалось по струйкам сукровицы, что сочилась по коже и мочила простыни подо мной и подушку. Боль нарастала, но я отодвинула ее куда подальше. Не могла понять — это сон или на самом деле слышу голос Дина.

— Подруга, ты чего тут разлеглась? Я пришел за тобой, — раздался веселый голос парня, до боли знакомый. Сердце взвилось птицей.

— Ди…Дин? Диночка, это ты? — запаниковала я, боясь, что свихнулась.

— Все так плохо? Ты сто лет как меня так не называла. Ты чего, сестренка? Пойдем, моя хорошая. Ты поправишься и обязательно будешь красавицей, какой и была.

Меня взяли на руки. Дин прижал меня к себе, боясь причинить лишнюю боль. Я вдохнула родной запах. Это был он. Горло свело судорогой, хотелось плакать. Но я не могла даже этого сделать.

— Не плачь, родная. Мне так жаль, что я не смог этого предотвратить. Не спрашивай меня ни о чем. Я тебе потом все расскажу. Никто тебе больше больно не сделает, — поцеловал он меня в макушку.

Услышала, как кто-то вошел и судорожно вздохнул. Кажется папа. И не ошиблась.