Во власти чар

Волна страстного желания захлестнула ее, вытеснив все мысли. Она сильнее обхватила его за шею. Ее губы медленно прокладывали себе путь через его подбородок, к его сладким выжидающим губам.

Реакция Эдварда была бурной и пылкой. Продолжая обнимать ее, снова и снова шепча ее имя, он опустился на колени на коврик у камина. Согретая теплом горящего камина шерсть коврика была густой и мягкой, как мех.

Не задумываясь, Джейми отклонилась назад, потянув Эдварда на себя, и обхватила ногами его стройное сильное тело. К черту приличия! Для нее сейчас не существовало ничего, кроме этого мужчины, обнимающего ее, этого единственного мужчины… мужчины, которого она любила. Вот оно! Слово сказано! Хватит прятаться и притворяться. Огромный камень свалился у нее с души.

Она неожиданно оказалась во власти пламенного неодолимого желания и свободы от запретов. Запустив свои пальцы в густую черную шевелюру Эдварда, она прижалась губами к его губам. Ее язык скользнул по ним, чувствуя их сладость, и тут, когда он снова застонал, как она и ожидала, она позволила своему языку скользнуть в его открытые губы. Дерзко! Безумно! Чудесно!

Она никогда не делала ничего подобного. Никогда. Только в мечтах. И вот она положила начало этому… чему? Обольщению! От этой мысли кожа ее покрылась мурашками. О, как это было приятно! У нее кружилась голова от возбуждения, а еще от того, что Эдвард делал то, о чем она только мечтала. Она чувствовала повсюду прикосновение его губ, прикосновение его языка к своей коже. Его руки прокладывали путь огню. Своей широкой грудью он придавил ее к полу. Она была в добровольном плену, но все же в плену.

И вдруг он остановился. Поцеловав ее в губы страстным волнующим поцелуем, он приподнялся на руках, склонился над ней и заглянул ей в глаза.

Джейми испугалась, что он собирается что-то сказать, спросить о причинах, потребовать разумного ответа.

— О Эдвард! — выдохнула она, дрожа и чуть не плача.

Но он теперь знал все, что хотел знать. Он улыбнулся широкой ликующей улыбкой. Его тело было охвачено неудержимым страстным желанием. Отстранившись, он начал расстегивать свою рубашку. Это тут же вызвало ответную улыбку Джейми. Она почувствовала себя необузданной, беззаботной и свободной.

— Подожди, — прошептала она. — Позволь мне.

Она медленно расстегнула его рубашку, неспешно потянула ее край из брюк и распахнула, открыв темные волосы в вырезе белоснежной майки. Она поцеловала его грудь, потом, медленно двигаясь губами вверх по V-образному вырезу, обнаженную кожу на шее. Джейми почувствовала биение его пульса под своими губами. Его кожа была теплой. Скоро она покроется испариной, и темные волосы закудрявятся на его бронзовой коже. Его соски станут твердыми, грудь начнет вздыматься, затрудненное дыхание будет распирать грудную клетку.

Сердце сильно забьется.

Она знала это. Знала так, как будто уже чувствовала, знала, как и он, что ее тело станет влажным и отзовется болью, пульсацией, томлением. Она все это уже знала, хотя ничего еще не произошло… но все произойдет. Скоро, скоро! Ожидание было почти столь же прекрасным, как и реальность. Одно усиливало другое. У нее уже взмокли ладони, покалывало грудь. Она ощущала глубоко внутри боль и пульсацию.

С усмешкой Чеширского Кота, вся превратившись теперь в ожидание и желание, Джейми стащила рубашку с его плеч, с его рук и отбросила ее в сторону. Потом, схватив край рубашки, потянула ее, но не сняла до конца, оставив Эдварда в плену, пока целовала его грудь: сначала середину, потом над сердцем, потом… один твердый сосок, другой, слегка их покусывая.

Эдвард застонал и сдернул майку, снова став свободным, необузданным и опасным. Засмеявшись грудным резким смехом, сверкая глазами, он без слов схватился за край ее блузки и одним ловким движением, как фокусник, сдернул ее.

Она почувствовала, как его волосы щекочут ей грудь, потом прикосновение оставлявших влажный след губ. Отыскав губами ее груди, он начал целовать их через ткань лифчика, сначала нежно, потом все сильней. Ее соски стали твердыми, в них появилось ощущение покалывания и боли. Его рот, горячий и влажный, возбуждал их. Шелковый лифчик намок и прилип к груди. Тогда он просунул руки ей за спину, в первый раз коснувшись ее голой кожи, и расстегнул его. Лифчик упал на пол. За ним последовали шорты, а потом и трусики. Джейми дрожала с головы до пят. На какое-то мгновенье она по привычке почувствовала себя уязвимой, незащищенной, испуганной и несовершенной. Недостаточно хороша, недостаточно…

— Ты так красива, так красива, — прошептал Эдвард.

В его голосе звучало восхищение.

И она действительно почувствовала себя вдруг прекрасной, богиней! Такого никогда с ней не было раньше… но сейчас… да!

— Да! — шепотом ответила она, улыбаясь, хотя в уголках ее глаз засверкали слезы. — Ты тоже. Красивый, замечательный, потрясающий…

Он засмеялся гортанным чувственным смехом.

— Ты еще ничего не видела!