Во власти Дара

Спустя секунду ее тело дрогнуло, мышцы живота напряглись, Дар же ощутил пальцами ритмичные сокращения и влагу.

— Иди сюда, — аккуратно взял Сашу на руки и понес в ее комнату, где оставил на кровати.

Сойкиной было стыдно, мучительно стыдно. Но Дар не ощутил былого превосходства или удовольствия от ее душевных терзаний, нет. Поэтому, молча, покинул спальню и удалился к себе, надо было срочно принять холодный душ.

Обедали в гробовой тишине.

Саша и в глаза-то ему не смотрела, ходила по дому как гейша средневековая — с опущенной головой, лишь бы не встречаться с ним взглядами. А Дар наоборот, ждал реакции, каких-то слов, действий, пусть и негативных. Но первым не лез. Еще же билет, будь он неладен…

Дар налил себе минералки, бросил в стакан кубик льда и ломтик лайма и отправился на веранду. Если ей надо, пусть сама напоминает о самолете. Ему же это совсем не надо, вот ни разу.

А Саня засела с телефоном на диване, но на художника нет-нет да поглядывала. Что же делать? Все происходит не так, неправильно. Она не должна сближаться с ним, не должна менять к мерзавцу свое отношение. Дар неисправимый социопат. Если раньше думала, что дело просто в деньгах, расхлябанности, вседозволенности, то теперь понятно, проблема куда глубже и серьезнее, он психически не совсем стабилен. И тут все сложнее, чем даже с ее отцом педантом. Отец просто жестокий тиран, жаждущий по жизни тотального контроля, а Дар… Дар другой…

Через час вышла к нему.

— Чем занят? — присела на соседний лежак.

Как же на улице душно, жарко. И пахнет так необычно, приятно. Хорошо хоть сегодня облачно и нет палящего солнца.

— Смотрю сериал, — и сделал глоток минералки.

— Дар? — Саша измаялась вся. — Ты заказал этот чертов билет? — а сама аж глаза закрыла, слова ее совсем не соответствовали желанию.

Тогда он отложил в сторону планшет, поднялся и пересел на ее лежак, после притянул к себе девушку.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — усадил ее к себе лицом. — И прошу не уезжать. Мы можем отбыть здесь условленный срок, провести хорошо время без ругани и споров. Потом ты вернешься домой. Я сдержу слово.

Он видел ее смятение, но не стал акцентировать внимание. Давить на Сашу больше не имело смысла и не хотелось.

— Но почему я? Что такого во мне есть особенного? Я же не какая-то там избранная, — усмехнулась, — всего-то уличная танцовщица и флорист по совместительству.

— Не знаю, Сойкина. Ты это ты. И мне кажется, что ты способна понять меня, несмотря на все изначальные проблемы нашего общения. А еще я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной и только.

Его глаза в очередной раз заворожили, обезоружили. Саша обмякла в руках художника. А ведь все закончится плохо, причем именно для нее. Дар подался вперед и поцеловал. Поцеловал так, что захотелось расплакаться.

— Что мне делать? — прошептала ему в губы. — Дома меня ждет парень, хороший парень, с которым я буду счастлива. Я хочу семью, хочу танцевать. А с тобой у нас все временно. Ты привык жить по своим правилам.

— А может, я хочу жить и по твоим правилам тоже? Может, хочу, чтобы появились наши правила? Идем, — взял ее за руку и повел за собой. — Покажу кое-что.

Они поднялись на второй этаж, затем зашли в мастерскую. Саша осталась стоять в дверях, а Дар направился в сторону, как выяснилось, еще одной двери. Надо же, а она ее и не замечала, слишком уж сливалась со стеной. Художник зашел в небольшую кладовку и вытащил оттуда несколько холстов. Затем расставил их на полу вдоль стены.

— Что это? — подошла к полотнам. — Это же?

— Да… это то, что я по-настоящему люблю.

— Но, как же я? Точнее, картины со мной.

— Одно другому не мешает. И ты вдохновила меня на них.

— Выходит, я тебе нужна только для этого? — провела пальцем по краю холста.

— Нет, Сойкина. Не только.

Он снова подошел, снова обнял, начал целовать шею, спустился к плечу. А Саша позволила, даже не так, захотела. И тут завибрировал телефон в кармане. Пришло смс от Паши. Тогда Сойкина отстранилась от Дара, какой же стервой она себя почувствовала. Пора с этим заканчивать… так нельзя…

Саня зашла в спальню. Сердце заходилось, в голове мысли превратились в кисель. Она завралась, даже себе врет. А Дар? Чего добивается? Он не похож на человека, который остро нуждается в искренних чувствах, в любви. У него по жизни все схвачено, Дар давно вывел для себя формулу комфортного существования.

И разве Паша заслужил такого отношения? Саша взяла дрожащей рукой телефон. Отправить смс? Или лучше позвонить? Наверно, позвонить.

Через минуту Жаров ответил:

— Привет, Паш, — произнесла со слезами на глазах.

«— Привет, Сойка — в его голосе чувствовалась улыбка. — Я уже не могу, как скучаю. Когда ты вернешься? Или твоя сестра решила остаться в Греции на пмж?»

— Паша… — было так тяжело, язык не поворачивался, но… — я не в Греции. И я не с сестрой.

«— Не понял? Ты шутишь? И где же тогда?»

— Я с мужчиной в Индии. И, боюсь, не смогу сейчас объяснить, что и как. Если сможешь, прости меня. Хотя, знаю, что не простишь.

«— Саша? — голос зазвучал тише. — Ты серьезно? Или это такой дебильный прикол?»

— Серьезно.

«— С кем ты?»