Во власти Дара

— Да. Ему без тебя плохо, он сейчас выгорает изнутри быстрее, чем я. Мой внук много чего сделал не так. И я много чего сделал, о чем потом жалел. Мы мужчины, мы часто совершаем глупейшие ошибки в отношении вас, но есть ошибки, которые простить нельзя, а есть те, которые надо простить. У вас все может быть хорошо, у вас могут быть дети, семья. Дима этого хочет, он созрел благодаря тебе. Но важнее другое, он любит тебя. Своей где-то не совсем нормальной любовью.

А Саша тогда залезла в кармашек рюкзака и вытащила оттуда снимок УЗИ.

— Что это? — Кравчик взял черно-белое фото. — Так, так, так, — присмотрелся внимательно, — блеклые цвета, ничего не понятно, две точки, — и расплылся улыбкой, — да это самая прекрасная абстракция, — глянул на Сашу с прищуром, — наконец-то Дар написал шедевр абстракционизма. А две точки…

— Это двойня, — опять расплакалась.

— Он знает?

— Нет. Не говорите ему, пожалуйста. Я попозже обязательно расскажу.

— Ладно, — вернул ей фото, — а мне теперь совсем хорошо. Уйду в мир иной самым счастливым раковым больным.

Тут в двери вошел Дар:

— Ну, наговорились? — поставил на столик две чашки чая.

— Наговорились, — Кравчик поправил свое одеяло, сложил руки на груди, — поздравляю, Дима. Ты скоро станешь отцом.

На его слова Саша только и смогла, что рот открыть, впрочем, Дар сейчас тоже особой активностью не отличался. Он застыл на месте, точно каменное изваяние, разве что вена на шее пульсировала с бешеной скоростью.

— Это правда? — выдавил из себя спустя пару минут и посмотрел на Сойку таким взглядом, что у нее похолодело внутри.

— Ой, Дим, — вступил дед. — Поезжайте домой, я устал что-то. По дороге и разберетесь где истина, а где нет.

Дар с Сашей сели в машину, молча. Художник сейчас переживал весь возможный эмоциональный букет. И шок, и страх, и обиду за то, что она скрыла от него беременность, и радость. Вроде порывался заговорить, но язык словно немел. Сойка же сама не понимала, что сейчас испытывает. Вот ведь Кравчик… хотела его поддержать, порадовать, а он. С другой стороны, возможно, оно и к лучшему, как говорится, камень с души. Да и помощь Дара не помешает, все-таки двойня. Это сначала кажется, что будет легко, что справится, а на деле будет сложно. И морально, и материально.

— Хочешь есть? — преодолел-таки барьер.

— Да, — кивнула, глядя в окно.

— Хорошо.

Заехали в ближайшее кафе, где устроились за столиком у окна. Саша заказала всего-то салат Цезарь и какао с зефирками.

— Разве у тебя сейчас не должно быть повышенного аппетита? — удивился столь скромному выбору.

— Срок еще маленький, видимо хватает.

— То есть, если бы не дед с его желанием спасти весь мир перед уходом, ты бы так и молчала?

— Я бы сказала, но позже.

— Забавно. Ребенок наш, а решения принимаешь ты одна.

— Ребенок? — уставилась на него с непониманием и только потом поняла, что главного-то он так и не знает.

— Нет, неведома зверушка, — забарабанил пальцами по столу.

На его язвительность Саша лишь усмехнулась, потом достала фото и положила рядом с его рукой.

Дар долго всматривался в снимок, но ничего не понял.

— Их двое, Дим, — решила его не мучить. — Детей будет двое.

И две точки на фото тут же обрели смысл для художника, теперь он смотрел только на них.

— Двое… — повторил чуть слышно.

После легкого перекуса или уже обеда двое вернулись в машину. Саша настолько углубилась в мысли и переживания, что и не заметила, куда ее привез Дар. А привез он ее к себе домой.

— Подожди, — очнулась от забвения. — Дим, я к тебе не пойду.

— Ты носишь моих детей, — посмотрел на нее холодным почти злым взглядом, — это раз, тебе негде жить толком, у тебя сейчас начнутся проблемы с деньгами — это два и третье, я люблю тебя. Так что, мы приехали не ко мне, а к нам. И ты пойдешь.

— Там краской воняет, — сложила руки на груди.

— Благодаря тебе я в творческом застое, так что за все то время, что мы порознь, не притрагивался к кистям и краскам. Вперед.

Пришлось идти. Хотя, долго сопротивляться все равно не собиралась. После недели в больнице без нормального душа, мягкой кровати и привычной еды, оказаться в квартире Дара все равно, что в Рай попасть.

Как только вошли в этот самый рай, Саня мигом сбросила с себя куртку, выбралась из кроссовок.

— Можно мне в душ? — посмотрела на Дара уставшим сонным взглядом.

— Знаешь, нет нельзя. Нельзя в душ, — принялся тереть глаза.

— Извини, — буркнула и отправилась в ванну.

Но уже скоро Дима к ней присоединился. Без лишних слов взял и зашел в кабину. А когда Саша ощутила его руки на себе, аж всхлипнула. Грудь стала настолько чувствительная, что даже легкое касание вызывало бурю эмоций, Дар же накрыл ее ладонями, сжал. И возбуждение сковало тело, Сойка сдалась без боя, просто прильнула к нему, позволила ласкать себя, целовать. Как же приятно снова быть с ним, наблюдать за его движениями, чувствовать его.

— Ты ведь любишь меня? Скажи, — коснулся ее подбородка, потянул на себя. — Скажи мне прямо, Саш.

— Да, я люблю тебя.

— В таком случае мы вместе. Слышишь? — накрыл ее губы своими.