Во власти греха (ЛП)

Севастян сжал руки в кулаки, стиснул зубы и скользнул по брату предупреждающим взглядом. 

– Малкольм, до сих пор твоя помощь была полезна. Если мне нужен будет твой совет, то я спрошу тебя. И не лезь, куда не просят. 

Малкольм покраснел: несомненно, подумал, что не хотел бы возвращаться в свои комнаты в трущобах раньше времени. 

– Разумеется. Прости. Но любому заметно твое внимание к ней. 

Севастьян резко посмотрел на кузена: 

– Что значит «любому»? 

– Ну, здесь, полагаю, не все это замечают, разве что самые проницательные. Как принц ты в центре внимания. И можешь считать себя счастливчиком, что леди Либби, кажется, ничего не знает о многочисленных взглядах, что ты обращаешь на мисс Хадли. – И лукаво добавил: – Думаю, граф тоже ни о чем не догадывается. 

Сев ударил рукой по воздуху при упоминании дочери богатого дворянина. Он явно зашел слишком далеко с Грир, если рисковал потерять столь многообещающую партию. Рисковал потерять ту, что вернет его домой, на родину. 

– Я добьюсь благосклонности леди Либби. – И забудет о темно карих глазах и очаровательных веснушках. – Больше медлить нельзя. – Снова преисполненный решимости, он окинул комнату взглядом в поисках девушки с золотистыми волосами. – Дедушка будет ею доволен. 

– Да-да, она ему понравится, – согласился Малкольм. 

Севастьян почувствовал, что должен ослабить возникшее между ними напряжение, и произнес: 

– Спасибо за совет, Малкольм. Я не продвинулся бы так далеко без тебя. 

– Зачем же еще нужен брат? 

Сев решительно кивнул и тихо произнес: 

– Пойду, найду леди Либби и начну ухаживать как следует. 

Не обращая внимания на тяжесть в груди, Севастьян обошел комнату, ища глазами золотистые кудри, даже если своим мысленным взором видел лишь рыжую шевелюру. 

Грир знала, что Джек строго выговорит ей за ранний уход, но оставаться в одной комнате с принцем Севастьяном, вносившим смятение в душу, больше не могла. Чего он хотел? Неужели думал, что она проигнорирует все нормы морали и вступит в недозволенную связь во время приема? 

Грир не могла больше выносить поддразниваний принца, пристальных взглядов янтарных глаз и близости. Нет, не могла, если желала сохранить здравый рассудок. Достаточно только взглянуть на это красивое лицо, как мысли переполняли воспоминания о прижимающемся к ней Севастьяне, о тех минутах, когда она из глупости забывалась рядом с ним. 

Она спешно шла по коридору в компании вытянувшейся впереди тени, словно так могла убежать от неприятных мыслей. 

Ковер заглушал шаги. Грир почти добралась до спальни и расслабила плечи, когда подумала о ждущей ее постели. 

И тут какой-то звук нарушил могильную тишину. Легкий, как дым, кружащий в воздухе, еле слышный шепот, пронзив безмолвие, достиг ушей Грир. Она остановилась и прислушалась. Шептуны относились к тому типу, что, в действительности преуспевают в достижении противоположной своим намерениям цели. 

Грир оглянулась, желая убедиться, что больше в коридоре никого нет, и двинулась туда, откуда доносились голоса. Прижавшись ухом к двери, она прислушалась. 

– Слушай меня внимательно, Ханна, ты будешь молчать как можно дольше. Ты поняла меня? 

– Но леди Либби, ваш папенька выпорет меня, когда откроется, что я его обманывала. Прошу вас, возьмите меня с собой. 

Леди Либби? Куда это дочка графа собирается? 

– Мне нужно, чтобы ты всех отвлекла, тогда мой побег обнаружится не сразу. Никому не позволяй входить в мою комнату. Скажи, что я смертельно устала. 

При этих словах кто-то захныкал, вероятно, Ханна. Леди Либби расчетливо и решительно продолжила, не обращая внимания на слезы служанки. 

– О, ну же, Ханна. Прекрати рыдать. 

– Ах, леди. Простите меня. Я такая эгоистка, жалкое создание – вот, кто я! Мне следует думать о вас, вы такая счастливая, наконец встретили своего принца! Вы мечтали об этом с самого детства… – Остальные слова служанки потонули в рыданиях. 

Своего принца. В кожу Грир словно вонзились тысячи игл. Леди Либби и Севастьян… 

Грир стало нехорошо. Она схватилась рукой за живот, внезапно почувствовав тошноту, тряхнула головой и приказала себе уйти. Всем известно, что принц здесь из-за леди Либби. Нечего так удивляться. И то, что он поцеловал ее, Грир, ничего не меняло. И не имело никакого значения. 

– О, очень хорошо, – послышался из-за двери голос, выражающий недовольство. – Отправишься с нами. Полагаю, от тебя может быть и польза. Твое присутствие поможет успокоить длинные языки, когда все узнают о побеге. Во всяком случае, я могу заявить о тебе как о компаньонке, хотя должна признаться, что с нетерпением жду минуты, когда окажусь в путешествии наедине со своим любимым. А сейчас мне приходится спорить с тобой. Я очень надеюсь, что ты не станешь все время брюзжать. 

Ее любимый. Грир закатила глаза. Она едва знает принца. Разве кто-нибудь вообще знает этого человека? Он держится настолько отстраненно, словно греческая статуя.