Во власти инквизитора

Не знаю, как не закричала, не забилась в панике, не позвала на помощь, но уже через пару мгновений жар утих, и свет перестал быть нестерпимым. Я упала на пол, как подкошенная, чувствуя в груди странные импульсы от пробудившейся силы. А в том, что она полностью пробудилась, сомнений не было. Печать рухнула еще тогда, когда я была с советником, вот только поняла я это не сразу…

По коже все еще пробегали белые искорки, ощутимо покалывая. Безумно хотелось пить, но сил подняться не было. Сколько я пролежала на холодном полу, так и осталось загадкой, потому что не заметила, как провалилась в беспамятство. А очнулась уже в теплой постели и в крепких объятиях Рэджина…

Инквизитор не спал, а просто лежал рядом, прижав меня к себе, и пропускал сквозь пальцы мой выбившийся из прически локон. Первым порывом было отстраниться, но по всему телу разлилась свинцовая тяжесть, пригвоздив меня к кровати. Я еще никогда не чувствовала себя настолько слабой и беспомощной, поэтому лежала и не шевелилась.

– Очнулась? – Рэджин приподнялся на локте и заглянул мне в глаза. – А теперь рассказывай, что произошло.

Вот и что ему сказать? Что моя сила пробудилась? Но я не знаю, как ей управлять. Да что там! Я ее даже не знаю, как контролировать! А вдруг он посчитает, что я опасна для его замыслов? Что тогда? Наложит на меня очередную печать? Нет уж, спасибо! Я уже научена горьким опытом и не стану совершать глупых ошибок, за которые придется снова платить высокую цену. Пусть лучше думает, что угодно, лишь бы не добрался до правды.

– Не знаю, – едва слышно произнесла, не узнавая свой голос. Горло ужасно пересохло. Жажда все еще продолжала меня мучить, становясь непереносимой. – Мне просто стало плохо и… я, кажется, упала?..

Ну что ж, господин Рэджин, вы стали прекрасным учителем, потому что сейчас мне даже самой верилось своим словам. Где-то глубоко внутри я была довольна тем, как научилась контролировать эмоции, но в то же время понимала, что провести инквизитора будет непросто. Но я постараюсь справиться с этой задачей. Как? Пока не знаю, но иного выхода нет.

Несколько мучительно долгих мгновений инквизитор молчал, а потом встал, медленно подошел к столику и налил из графина бокал воды. Затем вернулся к кровати и, присев на краешек, протянул мне воду.

Я выпила все до последней капли. Лишь Предки ведали, как я хотела смочить пересохшее горло. Но как он догадался, что меня мучает жажда?..

Но стоило взглянуть на Рэджина, как сердце испуганно сжалось под холодным и в то же время изучающим нечеловеческим взглядом. Черные зрачки мужчины сузились настолько, что стали напоминать тончайшие иголки.

– Помнится, я уже предупреждал, что врать мне бесполезно, – растягивая слова, сказал он, – и о последствиях тогда тоже упоминалось. Не так ли, моя дорогая?

***

Так бывало всегда: на смену страху приходила злость. И этот раз не стал исключением. Я не считала, что обязана быть с ним честной, ведь он же меня обманул, чтобы поставить клеймо! Хотя нет, не так. Он обманывал меня на протяжении всего времени, которое я была вынуждена шпионить за Сиери. И что, теперь ждет от меня честности? Да ладно? Не слишком ли многого хочет?..

– А я должна перед тобой отчитываться? – сквозь зубы процедила и попыталась встать, но от слабости только рукой пошевелить смогла, да и то совсем немного. – Какой честности от меня ты хочешь, Рэджин? Ты обманом поставил на мне клеймо, обманом заставил шпионить за королевским советником, обманом…

Я осеклась, почувствовав глубокую усталость. Как же все опостылело и осточертело! Безумно снова захотелось провалиться в глубокий сон без сновидений.

– Я не собираюсь перед тобой отчитываться, – выдохнула я. – Ни сейчас, ни потом.

Он долго сверлил меня изучающим и в то же время насмешливым взглядом, а затем хмыкнул:

– Это пока ты можешь брыкаться, дорогая, но скоро все изменится. Сразу, как только ты станешь моей женой. Хотя…

Он не договорил, но я вся подобралась, ощутив угрозу в его голосе. И не ошиблась. Пальцы Рэджина аккуратно коснулись моей щеки, медленно заскользили вниз, дотронулись до клейма. Я вздрогнула и попыталась увернуться, понимая, что он задумал. Да, наверное, я слишком хорошо его изучила и буквально нутром научилась предугадывать его действия. Но сил как не было, так и не было. Все, на что меня хватило – протестующее мычание.

От активированного клейма внутри разошелся холод, а потом стало как-то все безразлично, будто я в одночасье утратила весь интерес к жизни. Внутри появилась тянущая, сосущая пустота и, к сожалению, заполнить ее было нечем. Слабый лучик чувств к Сиери еще теплился на грани сознания, но вскоре и он угас, как и его образ. Не осталось ничего, за что можно было бы ухватиться, чтобы не рухнуть в бессознательную пропасть.