Во власти инквизитора

– Она так и не смогла простить Урлану смерть своего истинного. Для нее жизнь рядом с правителем альфаров была пыткой, и как только родилась Кира, Нарами решилась на побег, – говорил инквизитор, а ощущала, как накатываются слезы. Мне было жаль свою мать, и неважно, знала я ее или нет. Никто не заслужил подобного, но по иронии судьбы я повторяла ее участь. – Проблема крылась в магии. Только соединив светлую и темную магию, можно было открыть портал. Не знаю, откуда она об этом узнала, но тогда ни капли не сомневалась, что совместными усилиями мы справимся.

– И ты согласился, – подытожила Мия.

– А у меня был выбор? – прозвучал очередной грустный смешок. – Конечно, я согласился. Путь на свободу был только в другой мир, и я решился. Мы сумели-таки открыть портал и разошлись каждый своей дорогой. А спустя сутки узнал, что на ступенях храма Триединого нашли малышку, в которой я узнал Киру. Но в ней больше не чувствовалось силы альфары, и я понял, что Нарами наложила на нее печать, блокирующую магию.

Рэджин снова замолчал, а я едва удержалась, чтобы не выдать себя и не потребовать продолжения рассказа.

– И что дальше? – все-таки не выдержала девушка.

– А дальше я забрал ребенка, – припечатал инквизитор. – Я сразу понял, насколько полезно будет использовать ее в дальнейшем, но возиться с маленькой девочкой, которая даже ходить не могла, я не мог. Поэтому нашел семью, которая приняла Кирайю, и оплачивал ее содержание на протяжении девятнадцати лет. Нарами я больше не видел и решил, что Сиери исполнил долг хранителя мира, расправившись с альфарой.

Значит, родители растили меня, потому что Рэджин хорошо им платил за это. А нужна ли я им была вообще? Вряд ли. Скорее всего, они не погибли, а лишь инсценировали свою смерть. Возможно, их роль в моей судьбе закончилась, и по приказу инквизитора они переехали в другой город и прекрасно живут, не вспоминая о приемной дочери?..

– А тебе как удавалось столько лет от него скрываться?

– А я и не скрывался, – ровно ответил он. – Мы заключили соглашение: он не влезает в мои дела, а я в его.

– Но ты все равно его ненавидишь и это, кажется, не только из-за Кирайи…

– В проницательности тебе не откажешь. Когда мы в первый раз столкнулись, я просил, чтобы он раскрыл портал и впустил в Верхний мир драконов. Но он отказал, мотивируя тем, что наша раса несет угрозу, а любое ее проявление он не допустит. И как бы я ни пытался его убедить в обратном – все без толку. Потому изначально Кирайя рассматривалась только как средство мести и достижение цели. Я даже представить не мог, что все выйдет из-под контроля…

Я услышала тяжелый вздох, наполненный сожалением.

– А знаешь, хреновый из меня стратег, сестрица. Я изначально не учел одну простую и очевидную вещь – собственные чувства. Ты даже не представляешь, как я жалею, что отправил ее к этому ублюдку. Может, тогда у меня было бы больше шансов на ответные чувства. Но теперь-то и корить себя бессмысленно. Да и не мог я поступить иначе. Только она могла выкрасть часы, а без этого артефакта, сама знаешь, агония Нижнего мира продлится недолго. Как бы там ни было, а сделанного не воротишь. Можно изменить будущее, но я снова и снова ошибаюсь и наталкиваюсь на возрастающую ненависть. Это словно замкнутый круг какой-то…

– А ты как хотел? Девочка напугана, а ты пытаешься ее приручить достаточно жесткими методами. Вот и получаешь обратный эффект. А что если Таггар Сиери ее истинный? В таком случае, она никогда тебя не полюбит, и будет так же, как и Нарами, глубоко несчастна. Впрочем, как и ты, зная, что ее душа принадлежит другому.

– Я подумаю над этим, Мия, – холодно отозвался он. Ну как же? Инквизитор же не привык, чтобы ему советы направо и налево раздавали, вот и чеканит снова слова с присущей ему надменностью. – Но мне проще рискнуть и убить Сиери, чем ее отпустить.

– Ты не исправим…

Послышались удаляющиеся шаги, а когда они стихли, раздался всплеск. Рэджин подхватил меня на руки и прошептал:

– Я знаю, что ты очнулась, маленькая притворщица.

И я распахнула глаза, понимая, что изображать и дальше обморок бесполезно.

***

– Почему я в этой жиже? – опешив от неожиданного вопроса, невпопад ляпнула я, забыв возмутиться, что он держит меня практически обнаженную. Ткань мокрой сорочки просвечивала и совершенно ничего не скрывала.

– Потому что я тебя сюда принес, – невозмутимо отозвался он. – Эта жидкая субстанция – остывшее драконье пламя. Мое пламя, – зачем-то добавил он. – Для любого другого оно губительно, но ты носишь мою печать, и магия воспринимает тебя, как нечто целое со мной и неделимое. На этом с пояснениями все, – его брови сошлись на переносице. – Ты снова попыталась меня обмануть, и это чуть не стоило тебе жизни. Твоя сила пробудилась и чуть тебя не угробила, – констатировал Рэджин.

О чем он вообще? Не помню, чтобы моя сила пробуждалась, да и что была при смерти, тоже не помню. Уставилась на Рэджина непонимающим взглядом. Может, снизойдет-таки и пояснит, что имеет ввиду?

– А, да ты же не помнишь, – протянул он. – Сейчас…