Во власти незнакомца

– Разве я не говорил, что не потерплю других мужчин с тобой рядом? – поинтересовался, делая над собой нечеловеческое усилие, чтобы не наброситься на Лесю так, как этот происходило между ними обычно –неконтролируемо и дико, словно оголодал, как запертый в клетке без корма зверь. И, в общем-то, отчасти все так оно и было.

Леся прерывисто дышала, ещё сильнее разжигая возбуждение, наступавшее рядом с ней резко и неминуемо, точно пожар, добравшийся до сухой древесины. И он ничего не мог поделать с тем, что, едва вдыхая аромат ее волос, забывал, кажется, обо всем, чего должен и чего – ни в коем случае нет.

Костяшки пальцев, сжатых в кулак, до боли упирались в деревянную дверь и Джек, собравшись с силами, резко оттолкнулся, сделав шаг назад – туда, где его не дурманил запах этой женщины, но её присутствие все равно ощущалось слишком остро. На грани, с которой рисковал сорваться в любой момент.

– Отвечай, – потребовал он, только сейчас осознав, что Леся так ничего ему и не сказала.

Он ожидал, пожалуй, чего угодно – вранья, оправданий, попыток обратить все в шутку. Но того, что она сама ринется в атаку – меньше всего.

– Ты вообще понимаешь, что за пределами этой комнаты существует жизнь? – спросила Леся с вызовом в голосе, к которому примешивалась горечь, и он почувствовал себя так, словно она этой фразой отделяла его – от себя, от своей жизни. Той, настоящей жизни, куда ему не было хода.

– Эта комната – все, что я могу тебе дать, – выхрипел он, с удивлением сознавая, что в лёгких не хватает воздуха.

– Я не смогу так всю жизнь, Джек. Я…

Он не стал слушать дальше. Главное она уже сказала. Да и своими встречами с Артуром – показала тоже.

– Уходи, – отрезал он решительно.

– Но я не договорила.

– И не надо. Уходи. Не на сегодня – насовсем.

Установившаяся тишина казалась ему непомерно тяжёлой и густой, точно вата, забивающая ноздри и мешающая дышать. Он жадно вслушивался в нее, ожидая, когда за Лесей захлопнется дверь, но она не торопилась уходить. И что-либо говорить – тоже. И это молчание было невыносимее всего. И абсолютно бессмысленно, потому что все уже было ясно.

– Уходи! – повторил он, разворачиваясь к ней спиной и в несколько быстрых шагов достиг двери в смежную комнату.

Бежал, точно трус с поля боя. Бежал от женщины, которая была права – она не сможет так до конца жизни. А он… Он, наверное, не сможет без нее.

И именно поэтому самым правильным было закончить это все сейчас.

«Уходи».

Это слово звучало в ушах Олеси последующие несколько дней. Когда всё же последовала приказу Джека, когда сдерживала слёзы, наскоро собираясь, чтобы уйти из жизни незнакомца навсегда. И когда жила той жизнью, что совсем недавно казалась привычной и полной.

«Уходи. Насовсем».

Вот чем закончились их отношения, и это было… самым верным. Так почему же она чувствовала себя настолько разрушенной? Как будто кто-то уничтожил если не всю её, то очень важную часть.

– Лесь… Олеся! – окликнул её отец, когда заглянул в кухню, где она весь последний час пыталась соорудить что-нибудь на ужин.

– Да?

– У тебя всё хорошо?

– Да. Люба заснула?

– Вроде да.

– Тогда сейчас перекусим и я с ней первую половину ночи побуду. А вообще, даже не первую половину. Всю ночь.

– Нет, давай уже по очереди.

Отец улыбнулся ей и, подойдя ближе, совершенно неожиданно прижал к себе. Олеся, не удержавшись, всхлипнула.

– Слушай, а давай Любе няню наймём, – предложила она, вцепившись в футболку отца.

– Нет. Ты же знаешь, как она реагирует на чужих.

– Ну у нас денег хватит теперь, чтобы постепенно её к няне приучить.

Она запрокинула голову и посмотрела в лицо отца. Всё такое же измождённое, что и раньше.

– Посмотрим. – Он чмокнул её в нос и, посмотрев на гору овощей, кивнул: – Давай-ка быстро сейчас что-нибудь состряпаем.

Папа ни о чём не расспрашивал, хотя наверняка видел, что Олеся чувствовала себя не в своей тарелке. И она была ему за это благодарна. Говорить о Джеке или о том, что было с ним связано, она не хотела от слова «совсем».

Прошло несколько дней, которые Леся провела в неизменных мыслях. Раз за разом прокручивала в голове всё, что случилось, но убеждалась лишь в том, что всё сделала правильно. Потому что каким бы приятным ей ни было внимание Артура, она не позволила ни себе, ни ему ничего лишнего. И потому что за пределами той тёмной комнаты и впрямь была жизнь. Жизнь, в которой Джек не мог быть рядом с ней. Жизнь, в которой без него было так одиноко…

– Олеся! – окликнул её уже знакомый голос, когда она шла из магазина домой. Леся обернулась и удивлённо воззрилась на Артура.

– Привет, – поздоровалась она. – А ты что здесь делаешь?

Он выглядел таким же растерянным, какой чувствовала себя она.

– Я просто проезжал мимо и вдруг увидел тебя. – Артур бросил на пакет в её руках красноречивый взгляд, после чего уточнил: – Ходишь за покупками настолько далеко?

И Леся поняла, что именно он имеет ввиду. Поставила пакет на скамейку, покачала головой.

– Нет. Я живу здесь, и если ты о… том самом доме, то временно я оттуда уехала.