Во власти Порока

–Виктор Степанович, звали? – шумно отдуваясь, в кабинет директора лагеря впорхнула женщина. Плотного телосложения, если не сказать полного, однако ещё не до конца растерявшая былой красоты. Довольно симпатичная, энергичная особа. Её полную грудь плотно обтягивала белая блузка. Узкая чёрная юбка едва скрывала колени, а на шее ожидаемо красовался аккуратно завязанный галстук. Пионерский, естественно, красный. Ведь эта моложавая особа была в лагере старшей вожатой.

Директор вскинул голову, привычным жестом почесал подбородок и облокотился локтями о стол.

Взгляд его пронзительных глаз заставил гостью поёжиться.

– Вы присядьте, Елена Семёновна, не стесняйтесь.

Винокуров достаточно давно занимал вверенную ему партией должность и каждый сезон сам тщательно подбирал себе в лагерь сотрудников. Вот и эта не первой свежести роза приглянулась ему своей фанатичной уверенностью в светлом будущем.

Несмотря на конвульсии некогда великой страны. На кардинальные перемены в экономической и политической структуре СССР, инициированные генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Признание Ельцина председателем парламента. Давление демократов на КПСС. На непрекращающиеся волнения простых граждан. На растерянность и тревогу за светлое будущее уже непонятно какой страны. Эта женщина являлась эталоном уверенности в том, что оно всё-таки не за горами. То самое светлое будущее. А все эти свистопляски скоро утихнут, и над Родиной вновь вознесётся алое знамя.

Именно этим Елена Семёновна и взяла его. Приверженца родной партии. Противника забугорных влияний. Рьяного коммуниста в душе.

Женщина аккуратно присела на указанный табурет и настороженно уставилась ему прямо в глаза. Ох, этот взгляд. Твёрдый. Решительный. Не терпящий компромиссов.

«Мужик в юбке…» – подумалось Винокурову, и уголки губ его дрогнули.

– Итак, Елена Семёновна, как вы понимаете, это я выбрал вас на такую важную должность, как старшая вожатая в вверенном мне хозяйстве, – он широко развёл руки, будто желал охватить ими весь лагерь. Женщина сдержанно кивнула, но промолчала.

Винокуров вновь улыбнулся. Этого он и ожидал от нее. Исполнительность, подчинение власти. – Смею заметить, что у нас бывают не только простые пионеры, но и дети высокопоставленных членов партии. И мы должны оказать им достойный приём, – вожатая даже не двинулась, она всё так же сидела, выпрямив спину, и молча внимала каждому слову начальника. – В такое непростое для всех время страна доверила нам самое важное – своё будущее в лице этих детей. Родина задала нам единственно правильный курс, и мы, несмотря ни на что, должны ему следовать.

Винокуров выдохся. Вскочил. Подошёл к стоявшему у стены невзрачному сейфу. Открыл дверцу, достал оттуда стакан и пузатый графин. Вернулся к столу, медленно налил воды, выпил и, выдохнув, сел на место.

– Вы меня понимаете? – строгий взгляд мазанул по круглым щекам. «Эх, ей бы сбавить килограмм этак двадцать…» – мелькнула нелепая мысль. Винокуров поморщился.

– Конечно, Виктор Степанович, – слегка склонила голову Елена Семёновна.

– Вот и отличненько, – хлопнул по столешнице ладонью директор и расстегнул верхнюю пуговицу безупречной белизны рубашки. – Значит, сработаемся. И начнём мы, пожалуй, с сестёр Осиповых. – Но, уловив напряжение во взгляде вожатой, Виктор Степанович усмехнулся: – Да не волнуйтесь вы так. Это дочери одного очень уважаемого человека. Слышали, наверное, о генерале Осипове? Нет? Ну и ладно. Старшая будет у нас вожатой. Умница, красавица, героиня. Да-да, вы не ослышались, – ответил он на недоумение, вспыхнувшее в глазах женщины. – Именно героиня. Дело в том, что два года назад в доме генерала случилась трагедия. От неисправной проводки загорелся дом, когда там находилась младшая девочка. И старшая, рискуя своей жизнью, героически вытащила сестру из огня. Девушка не испугалась и буквально спасла жизнь ребёнку. Катенька очень тяжело перенесла последствия. Она до сих пор старается спрятаться от всего мира, и генерал сам попросил меня помочь девочке адаптироваться к дальнейшей жизни в обществе. Попрошу вас со всей ответственностью отнестись к этой малышке и не заострять внимание на её шрамах. И вообще, не надо выделять её. Пусть девочка спокойно отдохнёт в кругу своих сверстников. Возможно, ей станет легче, а отцу, соответственно, спокойнее.

Закончив длинную речь, директор облегчённо выдохнул и выжидающе уставился на вожатую.

– Да, конечно, Виктор Степанович, я всё поняла. Осипову не выделять. Внимание не привлекать. Ещё что-нибудь?

– Нет.

– Я могу быть свободна?

– Да, идите, скоро начнут прибывать пионеры. Убедитесь, что лагерь готов их достойно принять.

– Сделаю всё возможное, Виктор Степанович. – Елена Семёновна встала и твёрдым шагом вышла из кабинета.

– Кремень, а не женщина, – усмехнулся Винокуров, откинувшись на спинку стула. – Скинуть бы вес… – глаза его озорно вспыхнули, а рука привычным жестом поднялась к подбородку.

***

Стас

Наше время

Сверкая глянцевыми боками, к распахнутым воротам летнего лагеря подкатила чёрная «волга».