Во власти тирана

Все лучше в операционной, чем здесь. Слушать сдавленные рыдания Насти, видеть ее затравленный взгляд еще хуже.

Скоро он был готов к выходу. Безупречный костюм, теплое пальто – в Москве похолодало, днем срывался мокрый снег.

Ему на руки надели наручники. Еще один неприятный ритуал, который унижал его достоинство.

Охранники из неведомой ему секретной службы повели его к лифту.

Скоро он сидел в бронированной спецмашине, которая несла его в сторону элитного медцентра, который принимал исключительно высокопоставленных пациентов.

На этот раз операция длилась несколько часов. Сердце клиента остановилось, и его пришлось запускать заново. Но вроде, обошлось. Когда операция завершилась, стрелки настенных часов в ординаторской показывали почти три часа утра.

Молчанов принял скупые поздравления с успешной операцией от коллег и попросил оставить его одного. Таков его ритуал, после операции он должен побыть наедине с собой хотя бы полчаса.

На выходе из операционной взгляд упал на оставленный для стерилизации инструмент. Кто-то из медперсонала забыл забрать ампутационные ножи. Коллеги пошли вперед, а Тимур Алексеевич крепко зажал нож в руке и осторожно запихнул его в рукав. Он еще не знал, зачем ему нож, но упорно продолжал сжимать его в рукаве.

Его охрана знала о его потребности побыть наедине с собой, и спокойно ждала за дверью.

В ординаторской было тихо.

Он стянул с рук перчатки, снял грязный халат и шапочку. Посмотрел в зеркало на свое бледное после напряженной ночи лицо. Увы, его клиент был не жилец. Это было видно сразу, его даже не стоило оперировать. Врачи не всесильны. Сердце этого человека, имя которого было у всех на слуху, уже отработало свое. Изношенный механизм невозможно заставить работать заново.

Тимур Алексеевич подошел к окну и выглянул на улицу. Ноябрьская предутренняя мгла была настолько темной, что было не видно даже фонарей. Всему виной был плотный туман, который опустился на землю под утро из-за резкого потепления.

Второй этаж. Окна ординаторской выходили на невысокий забор. Удивительно, на окнах не было решеток. Всюду было установлено видеонаблюдение, и выбраться из больницы незамеченным было невозможно.

Его пациент умрет в обед. Молчанов знал это наверняка. Что будет с ним самим, когда высокие покровители поймут, что он не Господь? В лучшем случае усыпят его одним уколом. В худшем – сбросят с десятого этажа его роскошной квартиры на глазах у беременной дуры Насти.

Молчанов не хотел умирать. Он хотел бежать в Америку, к матери. Просить политического убежища и работать на благо чуждой ему страны. Только никакая другая страна без Ольги ему не нужна. Без нее у него не получается делать операции. Слишком поздно Тимур Алексеевич понял, что Олю нельзя было убивать. Ревность ослепила его, и он совершил неправильный выбор, бросив ее в море.

Олю надо беречь.

План вспыхнул в его голове мгновенно. Он знал, где припрятана сумка, доверху набитая пачками денег. Сумка осталась на квартире у Насти, в хлипком шкафу в прихожей. Если удастся до нее добраться незамеченным, у него будет шанс. Деньги творят чудеса. Он сможет похитить Ольгу у ее мужа. Надо будет только тайком пересечь границу с пленницей на самолете. Он договорится с пилотами и с пограничниками. Деньги не пахнут, за определенную сумму те закроют глаза на его попутчицу.

Внезапно в ординаторской погас свет – из-за непогоды на втором этаже выбило пробки. Тимур Алексеевич вздрогнул от неожиданности, а потом понял – вот его шанс. Через несколько минут сработают дополнительные источники питания, но пока этого не случилось, камеры не работают.

Он схватил свое теплое пальто, дернул на себя окно, и то поддалось. Сигнализация не сработала – не было электричества, да и в элитном центре не держали преступников.

Не раздумывая, Молчанов прыгнул на скользкий и влажный от мокрого снега асфальт. Больно ударился бедром, стесал под плотным слоем рукавов зимнего пальто локти, но не остановился. Сжимая в рукаве скальпель, бросился бежать через двор больницы к забору. Невысокий забор преодолел в два счета, и уже не слушал панику, которая началась в медцентре из-за погасшего света.

— Стой! – бросился ему наперерез сотрудник спецслужбы в штатском.

Молчанов свернул за угол и побежал к темным окнам домов.

— Стой, стрелять буду!

Молчанов молча несся вперед. Знал – стрелять в него не станут. Слишком нужен он в больницах.

Сотрудник спецслужбы бежал следом, беспомощно размахивая пистолетом. Пару раз пальнул в воздух – да разве этим испугаешь Молчанова?

Тимур Алексеевич видел перед собой цель – Олю. Перед этой целью все меркло.

Прислонившись к углу дома, он ждал, когда к нему свернет преследователь.

Полоснул ножом для ампутации по горлу, и сотрудник спецслужбы, непонимающе выпучив глаза, судорожно схватился за окровавленный кадык. Через несколько мгновений его ноги подогнулись, и он упал на грязный от мокрого снега асфальт.