Во власти желаний

Наверное, всегда, когда я буду смотреть на неё дольше пяти секунд, то перед глазами будет всплывать картинка, где мой отец жарит её в своём кабинете.

— А не ты ли всему виной? — тычет в меня своим пальцем, примкнув ко мне почти вплотную.

— Если бы не я, сейчас бы её уже имели по кругу где-нибудь в подворотне, — перехватываю её руку и сжимаю в своей. До хруста костяшек. Выбесила. — Так что скажи спасибо и на этом будем в расчёте, Виктория Андреевна!

— Вот ещё! Хочешь выставить себя героем? У меня для тебя плохие новости!

— Мне не нужно выставлять себя кем-то в отличии от тебя!

— И кем же, по-твоему, я себя выставляю? — сузив глаза, она смотрит на меня снизу вверх.

Дышит часто… почти как я.

Ох, хочешь поиграть со мной? Ну давай, поглядим на сколько тебя хватит?

В нос бьёт запах чего-то приятного, что отвлекает меня от прежних мыслей. В глаза бросаются её влажные волосы. А затем в голове, совсем некстати, возникает её волнующий образ в ванной. Вика вспенивает гель, растирая его по своему обнажённомо телу. Она скользит ладонями по груди, плавно, словно дразня меня, спускается ниже.

Стоп! Это нереально! Ещё стояка мне сейчас не хватало!

— Выставляешь себя самой настоящей стервой! — впритирку приблизившись к её лицу, проговариваю по слогам, но образ из головы так и не уходит.

Он сводит меня с ума, что я теряюсь, не понимая, где фантазия, а где реальность.

Вика не отстраняется от меня, но видно, что своими словами я её не хило так оскорбил.

— А ты лжец и прохиндей!

— Это ещё почему?

— Думаешь, я не поняла, что утром ты устроил мне спектакль? И где мои трусы? Ты спёр их что ли?

— Чёрт, заметила всё-таки, — посмеиваюсь я, вытаскивая из кармана её трусики. — Упс, что это тут у нас? — откровенно стебусь, размахивая над её головой своим трофеем.

— Отдай сюда, ворюга! — Вика прыгает, пытается вырвать у меня свои сексуальные трусики, но ростом маловата вышла. Она рычит, краснеет, возмущается, бранится. — Если ты не отдашь их, то я…, — заминается вдруг.

— Что ты? М-м? Кто у нас сегодня на повестке дня? Алексей? Сергей? Евгений?

— За кого ты меня держишь, сосунок?

— Давай так: если ты не сможешь обойтись без них, — дразню её, мельтеша прямо перед глазами трусишками, — То я отдам их, но при одном условии, — Вика возмущённо вскидывает бровь, но даёт мне продолжить: — Поцелуй, который ты так и не оставила мне на прощанье. Всего лишь один жалкий поцелуй. Не так уж и сложно, как по мне!

Вика в растерянности шарахается от меня, врезавшись в прихожку, а у меня в жилах с каждым её шумным вдохом всё больше и больше распаляется азарт. Пока у меня есть возможность, я буду брать от этой девушки всё…

А начинать намерен с наименьшего и так по возрастанию. Голой я её уже видел, теперь надо идти к большему. Поцелуй меня вполне может устроить. Сегодня.

Когда мне кажется, что Вика вот-вот сдастся, она вдруг корчит физиономию, будто вкусила самый кислый в мире лимон.

— Да подавись ты этими трусами! Можешь на голову себе их надеть! — намереваясь обойти меня, нарочно задевает своим плечом. — Проваливай отсюда!

Так дело не пойдёт!

Хватаю за тонкую шею, разворачиваю её к себе лицом и, не мешкая, впиваюсь в сочные губы. Не знаю что на меня нашло, но я вдруг решил, если не сделаю это прямо сейчас, то не решусь уже никогда. А я не могу остаться ни с чем. Выкрасть трусы и проснуться голышом — ничего не значит. Это ничто в сравнении с поцелуем, на который она, к моему удивлению, отвечает.

Прижав к двери, я беру её руки и развожу в стороны, чтобы она не усыпила мою бдительность своей сдержанной нежностью и не выцарапала мне глаза, пока я наслаждаюсь её сладким вкусом. Но наслаждение длится недолго. Пара секунд, а потом Вика начинает уворачиваться от моих губ. Расставив её ноги своим коленом, я вновь ловлю её губы, но та кусается, как какая-то дикая кошка.

— Отпусти меня, — шипит она, отвернув лицо в сторону.

— Подождёшь! Я ещё не закончил, — отвечаю, прильнув губами к сонной артерии, коль уж она сама предоставила мне такую возможность.



Глава 24. Виктория

Тело пробирает обжигающими мурашками. Ничего не соображаю. Теряюсь в буйстве непонятных мне ощущений.

Что вообще происходит со мной?

Что-что?

Я охмелела от вкуса чужих губ.

Что я делаю? Очнись!

Кусаю Марка за губу и отпихиваю от себя. Стараюсь, по крайней мере, но ни черта не выходит.

Тяжёлый, подлюка. Тяжёлый и настырный.

— Отпусти меня, я сейчас буду кричать!

Невыносимо тяжело дышится, словно грудную клетку схватило огнём. Дыхание перехватывает каждый раз, стоит ему прикоснуться своими губами к моей коже.

— Кричи сколько угодно, — дрожь бежит по всему телу от его шёпота на ухо. Марк крепко-накрепко удерживает мои руки, а после присасывается к моей шее, что ноги подкашиваются. — Я обожаю, когда девушки кричат.

Голова идёт кругом, сознание дурит, сначала внушая мне, что я не должна останавливаться, а затем вселяя в меня стыд за то, чего я ещё не сделала, но вот-вот намерена сделать.