Во власти желаний

— У тебя правда установлено то приложение, которое отслеживает Викин телефон?

Никак вмиг стирает с лица улыбку и хмурит брови, а в следующую секунду исчезает из окна.

Она просто свалила. Тварь!

Да что же за дерьмо!

Я ухожу в раздумья, не представляя, где Вика может быть в такое время.

— Приложение показывает, что она на улице Ватутина, — отвлекает от беспорядочных мыслей внезапный голос Ники. — Дом номер двенадцать. Она может быть либо в нём, либо где-то совсем поблизости. Точно определить невозможно, но может быть…

Я не слушаю её, поскольку в воображении нахожусь уже по этому адресу.

Я знаю, где это. Старенький двор, расположенный недалеко от школы, в которой я учился в младших классах.

— Марк, не забудь! — кричит она мне вслед. — Ты теперь должен мне!

— Кому я должен — всем прощаю!

Ника нисколько не пытается скрыть своё недовольство, а мне приятно на это смотреть. Видеть её нарастающую злобу и обиду — бальзам на мою душу. Вместо слов признательности выставляю средний палец, скрываюсь в салоне тачки и прокладываю кратчайший маршрут.

Я плюю на камеры, установленные в городе на ограничение скорости. Плевать я хотел на светофоры и даже пешеходов, да простят они меня.

Ну не могу я терять ни секунды времени, зная, что она совсем уже близко.

Сворачиваю в нужный двор. Он такой тёмный, будто дом уже давно заброшен. Нет ни уличных, ни подъездных фонарей, а дворовая дорога настолько узкая, что даже припарковаться негде.

Я выключаю ближний свет фар и медленно еду вдоль дороги, озираясь по разным сторонам. Если её не окажется во дворе, то я оббегу все имеющие в этом доме квартиры, но найду её.

Доехав до одинокого гаража на углу дома, я понимаю, что дальше тупик. Впереди только заросший пустырь, но не думаю, что Вика пошла бы туда, если только…

Боже.

Мурашки побежали по всему телу, стоило только представить каким образом Вика могла оказаться на пустыре, где нет ни единой души. Где только забулдыги, да алкаши ошивались раньше, а сейчас даже их там не видать. Ни одной собаки, только пугающая темнота, да звенящая тишина. Идеальное место преступления.

Стоп! Отставить! Всё хорошо! С ней всё хорошо!

Но не помогают мне эти мысли.

Волосы на загривке встают дыбом, сердце щемит от того, как жуткие картинки проносятся у меня перед глазами, воспаляя мой разум.

Выбегаю из тачки, прихватив с собой телефон, и включаю на нём фонарик. Обхожу гараж, норовя уже сигануть в густую траву по самый пояс, но вдруг ноги мои врастают в землю.

Выключаю фонарик и не могу поверить своим глазам.

Дыхание учащается, оно надламывает мои рёбра, а потом и все остальные кости начинает ломить со страшной силой. Слышу как кровь моя в лихорадочном темпе прокладывает маршрут по венам, она закипает и бурлит.

Я с силой сжимаю кулаки и делаю осторожный шаг в сторону машины своего отца.

Она заглушена, но из неё доносится приглушённая музыка. Тачка покачивается из стороны в сторону, подвеска противно поскрипывает и совсем нетрудно догадаться, чем именно занимаются внутри.

Трахаются! Они, блядь, трахаются там!

Как же так?

В носу щиплет, душу рвёт на части, но я делаю только хуже, всё ближе и ближе подбираясь к тачке.

Мои шаги нетвёрдые, но я беззвучно перебираю ногами, а сердце при этом упорно сокращается, доставляя мне одну лишь боль. Оно будто предостерегает меня. Бросает намёки, но не нужны они мне.

Это неизбежно. Я должен увидеть всё своими глазами.

На полусогнутых осторожно заглядываю в пассажирское окно, так как задние стёкла тонированы настолько, что даже из салона едва ли можно разглядеть что творится за окном.

Слышу женские стоны, мерзкие пыхтения своего папаши, а затем обращаю внимание на туфлю, брошенную на водительском сиденье.

Именно ту туфлю, которую я держал в руках, когда впервые был у Вики дома. Я запомнил её. На подошве у неё имеется характерная надпись, ровно такая же, как и на той, что я сейчас наблюдаю перед собой.

Сука! Сука! Какая же ты сука!

Как ты могла?

Почему он? Почему их всех ты выбрала именно ЕГО?

Ненавижу!

Глава 48. Марк

Она растоптала меня. Разом обезобразила всё живое внутри. Добила меня окончательно, и голыми руками уничтожила во мне всё то, к чему я так долго стремился.

Я был прав, когда говорил, что вся эта любовь, будь она проклята, доставляет сумасшедшую боль.

Я весь состою из неё. Хотя, нет. Боль заглушает ненависть, но не к ней, а к тому человеку, каким я стал.

Довольно. Уж лучше я вернусь к истокам и снова стану таким, каким был прежде. Бездушным циником, ведь так намного проще жить. Открывать кому-то душу — бессмысленно. Рано или поздно в эту душу плюнут, как сам не раз проделывал это.

Ответочка, бля, прилетала. Да ещё какая.

Меня бросает из крайности в крайность. Мечусь как сумасшедший, безуспешно ища выход. Хочу как-то обозначить своё присутствие, предстать перед ними, не позволив им довести дело до конца. Я с удовольствием посмотрел бы на их растерянные рожи, но в то же время мне хочется бежать. Просто бежать и даже не знать, куда и от чего.

От себя, наверное. От того, каким я успел стать с ней: уязвимым, слабым и беспомощным. Одним словом — тряпкой.