Во власти Золотого Бога

Наибольший мотив был, конечно, у Соловьёва. А как же – конкурент за сердце Уваровой! К тому же Соловьёв, как понял Черкашин, таёжник опытный, для него спрятать тело пару пустяков. И, вероятно, ножом неплохо владеет, раз на медведя ходил.

 Фросин производит благоприятное впечатление, но слишком амбициозен, обидчив. Таит зло на начальника экспедиции. Тот срезал его диссертацию. Но какое отношение это имеет к делу Холодова? Никакого…. И всё-таки надо к нему присмотреться! А у него больше всех возможностей избавиться от рабочего: никто не контролирует его уходы и приходы. Мотив? Может, видел Холодов что-то, слышал….

 Двигун скрытен, неразговорчив. Информацию о нём привезёт участковый Кузьмин. На факторию должен прийти пакет из прокуратуры на имя следователя Черкашина. Информация не только о Двигуне – обо всех более-менее контактирующих с Холодовым.

 Да, завтра надо прочесать близлежащую тайгу. Никто ведь по-настоящему и не искал. Скорее всего, походили, покричали….. А сегодня вечерком по охотникам пройти надо, побеседовать. У них глаза зоркие, может, и заметили чего. Сами на контакт с органами не пойдут – это Черкашин знал по своему опыту. А дня через два и участковый Кузьмин должен появиться. Как он там?

 В палатку заглянул  рабочий:

– Вас там завхоз к себе зовёт, по рации что-то есть!

 Голова скрылась. Черкашин накинул штормовку, что ещё загодя ему выделил Зубов. Что там? Скорее всего, из районной прокуратуры….

 На связи, действительно, был районный прокурор. Он сообщил, что присланные из краевой прокуратуры документы отправлены с нарочным на факторию майору Кузьмину.

Так же поинтересовался ходом расследования. Услышав, что Черкашин пока собирает информацию, разочарованно повесил трубку.

«Ладно, хоть не азбука Морзе!» – усмехнулся следователь.

 Вспомнилась информация про «законсервированного» агента. Ходит, поди, рядом, видит его и посмеивается. Этим агентом может оказаться любой, на которого и подумать-то никогда не сможешь. Тот же Зубов! Притих после отлёта Волошина, не покрикивает на рабочих, не суетится. Возможно, и вправду агент, но только волошинский!

Может, из геологов кто…. Нет, не из геологов – они второй сезон работают, а агент здесь давно живёт, за своего среди местных. Вот и получается, либо кто-то из промысловиков, либо кто-то….

 Черкашина, как шарахнуло по голове: Уварова что ли?!

5.И нет конца таёжным тропам

 С утра Черкашин обошёл промысловиков.

– Отчего же не помочь следствию? Поможем! – скорее для себя говорил Сорокин, охотник местной заготконторы, собирая панягу, рюкзак с особым каркасом для удобной переноски груза, – На сколько идём?

– Сутки, максимум двое! Фёдор…. Отчества не знаю, – Черкашин помедлил, – Помните этого рабочего? Ну, Холодова?

– Так, шапочное знакомство. Сашка с Антоном подтянуться?

– Да, я их предупредил!

 Сашка с Антоном – это местные промысловики Нефёдов и Старостин.

– А что вы все по домам сидите? Ягода ведь… – Черкашин внимательно всмотрелся в лицо Сорокина.

– Себе дороже, Николай Иванович! Не дай бог что, затаскают потом по органам! Только… ходил я в тайгу. Не хотел говорить, да всё-равно ведь узнаете…. Аккурат в тот день, когда парнишка этот пропал.

– Да? – удивился Черкашин.

– И непросто ходил… – охотник замялся, – Я его на тот берег перевёз.

– Ну-ка, ну-ка….

Следователь почувствовал, что наметился первый след, первая ниточка.

Сорокин походил немного, присел возле Черкашина:

– Я домой возвращался, полный горбовик брусники набрал. Ягода у нас на другом берегу: там и поляны побольше, и ягода покрупнее. А он как раз по этому берегу шёл.

– В сторону Тумбенчи?

– Да. И ещё рюкзак у него был. Тяжёлый. Я думаю килограммов на пятнадцать – очень уж тяжело он его поднимал!

– А дальше?

– Увидел меня, рукой помахал. Перевези, говорит, на ту сторону. А зачем на ту, спрашиваю, здесь и тропа до шиверы, до перекатов то есть, набита. А там тайга сплошная, ни троп, ни людей. Не дай бог заблудишься – пиши, пропало! Он усмехнулся небрежно так. Думаю, опытного таёжника из себя воображает. Раз хочешь, поехали! Вот и перевёз….

– Да….

 Подошли Нефёдов со Старостиным.

– Мужики, – обратился к промысловикам следователь, – Вы люди таёжные, места эти знаете. Мог Холодов уйти по тому берегу до Тумбенчи?

 Черкашин вспомнил, что с вопросом по поводу рюкзака, обращался к завхозу Зубову. Тот недолго подумал и отвёл глаза:

– Дал ему банки три тушёнки, сигарет десять пачек.

– Только ли? Не договариваете что-то, товарищ завхоз! Говорите, всё-равно ведь узнаю!

– Ну, спирта ещё фляжку…. Спиртом у нас начальник отряда распоряжается, так, на всякие нужды. А его не было как раз, сами знаете. Вот я и выделил ему немного….

– И всё?

– Да! – Зубов сделал задумчивое лицо, – Да, всё, вроде.

Вопрос о том, зачем к нему заходила в тот день Уварова, Черкашин задавать не стал. Решил каким-нибудь образом свести их вместе, посмотреть на реакцию внезапной встречи.

 Охотники стояли на берегу, то поглядывая на небо, то на Черкашина:

– Выходить пора, товарищ следователь!

– Так мог или не мог? – повторил вопрос Черкашин.