Во Вляпалась... (СИ)

— Очень мило, Куросаки, — холодно отрезала она, сощурив на меня голубые глазища. — И раз мы это выяснили, то слезь с меня, пока я не схлопотала какой-нибудь бронхит, — несильно ударив меня по плечу, досадливо добавила. — Это тебе хорошо, поменял оболочку и никаких проблем, а я вся продрогла, испачкана, и не чувствую заледеневших ног!

— Черт, — раздраженно выдохнул я, разжав пальцы на ее плечах, и, перекатившись на спину, уставился в потолок.

Девчонка сползла с кровати и, хлюпая обувью, оставила меня одного, а я лежал в темноте собственной спальни, отчетливо чувствуя какую-то тянущую пустоту. В голове вертелась картинка, как она целует его, отзываясь странной тупой болью в районе груди. Не в силах оставаться на месте, я подскочил с кровати и, сцапав подушку, швырнул ее в стену. Глубоко вдохнув, потер лицо ладонями и, не включая ночник, раздраженно принялся стаскивать промокшее постельное, неосознанно прислушиваясь к едва различимому шуму, доносящемуся из-за смежной стены.

"Ну ты и тормоз", — зазвенело в голове, заставляя меня зло впечатать кулак в быльце кровати.

— Завались, — прорычал я пустой комнате, швырнув простынь на пол, и резко распахнул двери шифоньера, не глядя потянув сменное постельное, прошипел. — Мне и так паршиво, а тут еще ты со своими нравоучениями!

— Псих, — донеслось мстительное из коридора и удаляющиеся шаги.

Эта мелкая паршивка! Если мы и дальше будем делить одну крышу на двоих, у меня точно будет нервный срыв! Как же она меня достала!

Хотелось биться головой о стенку, хотелось рвануть за ней, вцепиться в ее плечи и вытрясти из девчонки весь извращенский бред, но больше всего хотелось выкинуть из головы ее голосок, нашептывающий о поцелуях. Перед глазами то и дело вспыхивали картинки, как она целует его… как она лежит на моей кровати… как ее губы шевелятся, предлагая меня поцеловать. На мгновение я представил, как она тянется ко мне, берет в ладони мое лицо, как эти сладкие губы мягко касаются моих. Дыхание застряло где-то в горле, а сердце пустилось в пляс.

— Да что со мной творится? — в конец разозлился я.

"Догадайся с трех раз", — издевательски поддел Хичиго.

В ушах звенел мелодичный, ехидный голосок, мучивший меня с первого дня ее пребывания под крышей моего дома. Голубые глаза поблескивая смотрящие на меня… теплое, ласкающее мое лицо дыхание… разметавшиеся по моей подушке пряди ее черных, как ночь, волос. Все это промелькнуло перед глазами в считанные секунды, заставляя меня замереть.

— Да ну нафиг, — протянул я пустой комнате и, тряхнув головой, упрямо добавил. — Я не могу в нее влюбиться, это же полный бред!

"Тогда почему бы тебе просто не затащить девчонку в постель?" — тягуче вздохнул Хичиго. — "Получишь ее тело, и все станет на свои места…"

— Не дождешься! — озверел я от этого предложения.

"Быстрее", — задумчиво протянул пустой. — "Сделаю это сам…"

— Даже не думай! — опешил я и тут же, зло сощурившись, недобро пообещал. — Я тебе выпущу все кишки, если ты тронешь девчонку хотя бы кончиком ногтя!

"Скорее поблагодаришь…" — было мне ответом, и, не сдержавшись, я пнул ногой стул, отлетевший в противоположную от меня стену…

Глава 17

POV: Лика

Выключив воду, я вышла из кабинки, не глядя потянув пушистое полотенце с крючка, резкими движениями принявшись терзать им свою покрасневшую кожу, и, накинув его на голову, растерла волосы до тех пор, пока они не стали едва влажными. В голове шумело, не давая мне как следует переварить прошедший день. Но я скорее была благодарна, чем раздосадована. Хватит с меня на сегодня страха, переживаний, как за свою жизнь, так и за чужую. Хватит копаний в себе, в своих чувствах, к одному рыжему придурку. Не хочу ни о чем думать, хочу отгородиться от окружающей меня реальности, отключиться и больше никогда не вспоминать этот паршивый день, словно его и вовсе не было.

Вздохнув, я уставилась на свое нечеткое отражение в затуманенном зеркале, но не стала стирать с него пар. Что я там увижу? Осунувшуюся, уставшую чужачку с покрасневшими от слез и воды глазами? Завтра наверняка будет дико болеть голова. Но это будет завтра, а пока мне стоит радоваться, что я вообще осталась жива.

Нацепив на голое тело длинную рубашку, ту самую, когда-то пожертвованную на мои нужды ходячим афродизиаком, я на автомате повесила полотенце сушиться и устало поплелась в "детское" крыло.

В голове было пусто, тело слегка ныло, напоминая о нелегком дне. Подъем по лестнице дался с трудом, приходилось держаться за стенку, чтобы кубарем не полететь вниз. Наш смежный коридор казался бесконечным извивающимся змеем, погруженным в ночную тьму. Голова немного кружилась, может от того, что я сегодня ничего не ела, а может потому, что у меня не осталось сил. Но от одной мысли о еде желудок протестующее сжимался, а от слабости поможет только сон.