Во времена фараонов

Нужно ли удивляться этим противоречивым понятиям о морали и магии, о воле и совести у первых людей, приступивших к религиозным проблемам? Тысячи лет спустя те же вопросы все еще разделяют умы; подобные противоречия скорее сближают, чем отдаляют нас от пирамид.

В IV тысячелетии до н. э. Египет уже достиг полного разрешения этих общих представлений о смысле жизни, о цели мироздания и человека. Можно распространить на Египет заключение, внушенное Фюстель де Куланжу изучением первобытных цивилизаций у индоевропейских народов: «Может быть, при виде смерти впервые зародилась в человеке мысль о сверхъестественном и ему захотелось надеяться за пределами того, что он видел. Смерть была первой тайной; она поставила человека на путь к другим тайнам. Она понесла его мысль от видимого к невидимому, от преходящего к вечному, от человеческого к божественному» [176] .

Хеопсы и Пиопи сумели дать представлениям своих современников форму во времени и пространстве сооружением пирамид, этих твердынь, которые всей своею тяжестью ограждают тела и мощным порывом устремляются в небо. Предание, составленное Геродотом, делает из них тиранов, угнетающих свои народы, чтобы воздвигнуть ненужные могилы, памятники гордыни и себялюбия. Это предание лишено исторического смысла. Для своих современников фараоны эти были благодетелями, осуществившими великие замыслы и доставившими целому народу завоевание рая. Они могли в течение веков доводить до благополучного конца эти безмерные сооружения, лишь пользуясь всеобщим одушевлением, подобным тому, которое менее чем девять веков тому назад привело к сооружению наших соборов. Есть у Сюлли Прюдома превосходные стихи о рабочем, который умирает при постройке пирамиды и чей голос тщетно взывает:

«Il monte, il va, cherchant les dieux et la justice…» [177]

Это не жалоба жертвы, это вопль всего первобытного человечества, вопль надежды, страха, воли, приветствующий путь, открытый в небо острым треугольником пирамид.*

V. «Книга мертвых»

Во времена пирамид* (4000 лет до н. э.) фараоны Мемфиса обладали уже целой философией запредельности; но доступ к бессмертию делили с ними одни члены их семьи или их близкие; нужно было быть «другом царя», чтобы пользоваться могилой, освященной обрядами, которые обеспечивали будущую жизнь. Несколько веков спустя учение об искуплении выходит из тесного круга двора и распространяется на весь египетский народ: погребальные тексты, исключительное пользование которыми удерживали за собой цари VI династии (3000 лет до н. э.), распространяются повсюду, переписываются на могилах и гробницах частных лиц.

Предчувствуемое завоевание рая вселило в души новую тревогу; честь уподобления богу жизни и смерти Осирису, по примеру которого достигалась божественная жизнь, была опасна. Осирийский мертвый принимал славу и опасности существа благого: он становился мишенью для нападений всех врагов Осириса и козней злого. Чтобы защитить его от них, нужно покрыть его тело броней и снабдить душу его магическим оружием: отсюда эти тысячи трупов, превращенных в мумии, и эти несчетные собрания папирусов, называемые «Книгой Мертвых», которая складывалась в египетских кладбищах.

Опущенный в погребальный склеп труп египтянина мог считаться в безопасности: он был защищен глухой дверью, засыпанными колодцами, спущенными заслонками. Между тем, в глубине своего «дворца двойника» душа тревожно бодрствовала. Оградить тело от разложения было задачей сравнительно легкой, с ней как нельзя лучше справлялись бальзамировщики, которых Геродот (II, 86) показывает нам за их работой:

«Сначала они извлекают мозг через ноздри частью железным крючком, частью промывая благовонными веществами, которые вводят в голову. Потом острым камнем из Эфиопии они взрезают живот, через это отверстие вынимают внутренности, очищают их и промывают пальмовым вином; потом снова промывают ароматическими веществами, после чего наполняют живот миррой, гвоздикой и другими благовониями и зашивают его. Покончив с этим, они солят тело и погружают его в натрон, оставляя там в продолжении семидесяти дней. По истечении срока они обмывают тело и обвивают его целиком полосками холста».