Во времена перемен

В эпоху социализма было немного коротких периодов без тотального дефицита. Чаще всего полки магазинов были пустыми. В моем раннем детстве их заполняли решетами, коромыслами, кукольными головками из папье-маше. Я пишу это без всякой иронии. Однажды мне такую головку купили, а я ее уронила по дороге и горько плакала. Все это я уже отчетливо помню. Дома к такой головке пришивали туловище и конечности, одевали в платье, и получалась кукла. Вероятно, и здесь было рациональное звено – учились выходить из любого положения, и развивалась творческая жилка.

Я вспоминаю, как во втором классе дома у моих подруг Казаковых мы устроили целый кукольный театр в табуретке, где разместили сцену, сделали кукол из проволоки, бумаги и тряпок, занавес – из платочка, а освещение из лампочки, вставленной в отверстие на сидении. И поставили андерсеновского «Свинопаса». Потом для представления себе сшили костюмы из старых газет. Это было, когда мы учились в начальной школе.

Для приема гостей или праздника надо было суметь испечь торт без масла, или без яиц, или без сахара и даже пироги без муки, для чего брали вермишель, долго растворяли ее в воде, добавляли дрожжи, получалось тесто, а далее – по алгоритму. При плановом хозяйстве никогда нельзя было предугадать, что исчезнет завтра. В войну мы делали торт из тертой морковки и украшали его морковными же кружочками.

В редкие периоды относительного благополучия все было на высоте. Я с ностальгией вспоминаю моих знакомых и друзей – коренных пермяков. Это была целая культура. Народ основательный, немногословный чрезвычайно порядочный. Недавно я прочла очень интересную книгу Е.Туровой «Кержаки»,       и мне пришло в голову, не было ли их среди моих знакомых. Узнать это было невозможно. Принадлежность к определенному слою общества, тем более к религии, тщательно скрывалась. Об этом нельзя было даже спрашивать. Кроме того, Пермь издавна была «местом не столь отдаленным». В нее несли свою культуру не только преступники, но и выдающиеся люди. Получилась удивительная смесь. Я имею в виду так называемый средний класс и интеллигенцию. Вся эта цивилизация невозвратно ушла, еще раз претерпев изменения во время войны, когда в эвакуацию к нам вынесло волну новых людей, части из которых уже некуда было вернуться, и они остались в городе.

Кондовые пермяки отличались редкой чистоплотностью, что при отсутствии удобств удивляло. Квартиры их или изредка собственные небольшие деревянные дома выделялись и укладом, и архитектурными деталями. Были обязательно парадный и черный ход. В «параднем» строгий порядок, иногда допускался в уголке кукольный домик, но там тоже было все в идеальном состоянии, иначе тут же уберут. Так девочек учили хозяйничать с малого возраста. Лестничные пролеты сквозные без площадок, как бы высоко не было. Влезать на второй этаж по прямой было нелегко.

Чаще всего низ дома был кирпичным, там квартировали жильцы, верх, обычно деревянный, для хозяев. Окон много, несмотря на холодный климат. Рамы двойные, вторые приходилось вставлять на зиму с украшением между ними и ватой для впитывания влаги. Сначала их укрепляли замазкой. Только после войны стали лепить на щели бумагу на клейстер. Весной замазку отбивали, выставляли раму и убирали в кладовку. Это тоже был ритуал. Печи обычно были белеными, изразцы я видела редко.

В Соликамске в одном из домов мы видели изразцовую печь 18 века, очень просили ее музейщики у хозяйки, но она не соглашалась. В кухнях везде были русские печи. Только в войну приспособились готовить в «голландках», чтобы топить меньше. Благо, варили по минимуму. В гостиной («зала») обязательно была небольшая арка у потолка, которая символично отделяла часть комнаты. Это в квартирах у жильцов обеспеченных. В деревянных домах, а особенно в коммуналках, избавиться от кровососущих и тараканов не было никакой возможности. Прошу прощения за такие подробности, но это было в нашей молодости бичом. Наша комната была угловой и довольно холодной, а мама стояла на страже без смены, поэтому в Перми эта напасть нас миновала, зато в Питере борьба шла до последнего патрона. Часто там вызывали бригаду из санэпидстанции, правда, с кратковременным эффектом.

Квартиры, что отдельные, что коммунальные, были тесными. Когда собирались гости, на две табуретки укладывали доску, получалась лавка. Выйти во время трапезы можно было только босиком по доске или дивану за спинами сидящих. Чаще всего одалживали у соседей посуду и стулья, если их было куда поставить.