Во все Имперские ТОМ 1

— Ну уж нет. Дрочило мне дорог. А вдруг сдохнет? Или чего доброго, поумнеет?

Я спрятал пилюлю в карман и приступил к обыску помещения. Царь в голове задумчиво молчал, не давая на этот раз никаких подсказок.

Спустя полчаса я убедился, что ничего полезного или интересного в комнате родителей нет. В шкафу нашлись одежда, полотенца, шубы и логово моли. В столе — чистая бумага, авторучки, дохлые тараканы и один золотой рубль с профилем Императора.

Рубль я сунул в карман по праву наследника и уже собирался уйти, но Царь неожиданно проснулся и остановил меня:

— Погоди–ка. Что–то чую. Что–то скрытое…

— Я тут все прошмонал, — заверил я Царя, — Голяк.

— Да погоди, не бухти. Дай сосредоточиться! Ага, за кроватью. Стена.

— Блин, опять кровати двигать? Надоело…

Тем не менее, я с помощью Дрочилы сдвинул тяжелую двуспальную кровать с поеденным молью балдахином. Стена за кроватью была обита прогнившими деревянными панелями и выглядела самой обыкновенной.

— И чё?

— Клановая магия, вот чё, — вознегодовал Царь, — Руку приложи. Ты же Нагибин, так что тебя должны пустить.

Я пожал плечами и коснулся стены. К моему удивлению, в воздухе вдруг замерцали синие искры, а потом деревянные панели разъехались.

За панелями оказалась совсем небольшая комнатка, вся обитая железом. Я вошёл и осмотрелся. На левой стене обнаружилась панель с кнопками. Кнопок было двадцать, каждая из них помечена цифрой.

— Ни фига себе. Это же лифт!

— Что? — не въехал Царь.

— Ну лифт, — попытался объяснить я, — Такая хреновина, которая ездит от этажа к этажу в многоэтажных зданиях. У тебя в мире такого точно не было, так что забей. Правда, в этом доме этажей только два, а кнопок тут двадцать, хм…

— Ты хочешь сказать, что под этой хибарой еще восемнадцать тайных подземных этажей? — изумился Царь.

— Не знаю, — вздохнул я, — Звучит сомнительно, да. Но кнопок тут и правда двадцать. Странно. Впрочем, есть только один способ разобраться.

Я нажал наугад кнопку с цифрой семь. Почему семь? Не знаю, люблю я эту цифру.

Кнопка отлично вдавилась в панель, но ничего не произошло. Лифт не поехал, даже не загудел.

Я нажал цифру восемь, потом три. Опять ничего.

— Света нет, — догадался я.

Я осмотрел лифт в надежде найти люк, чтобы хотя бы заглянуть в шахту. Но никаких люков тут не было, лифт представлял собой цельный металлический ящик.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Царь.

— Да ни хрена. А у тебя что? Чувствуешь, что там, под землёй?

— Нет, вообще ничего не чувствую. Но это ничего не значит. Магию можно и скрыть от взора посторонних, если знать как.

— Ладно, потом разберёмся, — решил я, — Сейчас этот лифт я один хрен не запущу. А если приказать Дрочиле разломать его днище — так можно и вообще без лифта остаться, куда бы он ни вёл.

И, кстати, мне еще нужно отомстить Прыгуновым, которые по словам старосты и шлепнули моих родителей, а еще спасти сестру–наркоманку из клуба и похоронить родителей. Это уже не говоря о том, что нас с сестрой завтра ждут в Хогвартсах.

— Где ждут? — не понял Царь.

— Забей, — отмахнулся я, — В местных школах магии. Мне сообщение на смартфон пришло, когда он еще был целый. Завтра первое сентября, начало учебного года, между прочим.

— А что за смарт…? — начал было Царь, но я, предвидя этот вопрос, тут же перебил:

— Забей. Просто забей.

Я вышел из лифта, и деревянные панели за моей спиной тут же сомкнулись, скрыв проход.

Спустившись на первый этаж, я, несмотря на то, что только что созерцал мертвецов, погибших от тёмной магии, понял, что хочу жрать.

Кухня нашлась в левом крыле здания. А в кухне в свою очередь нашлись паутина, чайник, автономная плитка на батарейках, ведро колодезной воды и подпол.

Никаких двадцати подземных этажей в подполе не обнаружилось, зато там располагался ледник, где лежали ровно одна банка варенья и один круг сыра.

Варенье оказалось испорченным, а чая в кухне у Нагибиных не было. Поэтому я вскипятил себе на плитке кипятка и напился его, заедая сыром. Сыр был твердым, но на удивление вкусным. Впрочем, я уверен, что после «продуктов сырных» моего родного мира мне бы показался вкусным любой сыр.

Трапезу я, как и положено доброму сюзерену, разделил со своим верным вассалом Дрочилой. Тот умудрился каким–то образом протолкнуть в себя твёрдый сыр, хотя зубов у Дрочилы почти не было. Их ему выбил, по его рассказам, кузнец, у которого Дрочило до встречи со мной ходил в подмастерьях.

* * *

Выйдя из поместья в сад, я обнаружил, что меня встречает целая делегация холопов с факелами.

Скорсезовна вернулась, а вместе с ней явились Вандамм, его дочка Рэй, которую я чуть не обесчестил на сеновале, а также сыны Вандамма — Тодзи и Гэндо. У Гэндо сломанная мною рука висела на перевязи, а вот Синдзи, которого я отправил в нокаут, вообще отсутствовал.

Еще тут же стояла прекрасная Алёнка.

Вид крестьян с факелами сперва вызвал у меня неприятные ассоциации, на миг даже возникла мысль, что холопы решили продолжить бунт и теперь пришли пожечь моё поместье, как нацисты Рейхстаг.