Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

— Точно! — меня осенило, я даже ударил себя кулаком по лбу, — Ну конечно! Битва у Петропавловки. Лейб-Стражницы тогда напичкали меня заклинаниями, как игольницу иголками. Вот только мне было на это плевать, я пребывал в своей ГИГАНТСКОЙ форме, так что мне всё это было, как слону дробины. Поэтому я и не заметил, как впитал все эти заклинания. Логично, Глубина.

— И еще вас наверняка волнует неидентифицированное и недоступное заклинание внизу списка, так? — правильно догадался Глубина.

— Да, волнует. Еще как. По поводу этого вообще нет никаких подсказок.

— Подсказки в вашей памяти, Нагибин. Оно у вас впиталось сразу же после вашей битвы с Лейб-Стражницами. Просто вспомните, не сражались ли вы тогда с кем-нибудь… скажем, странным?

— Вот блин, — теперь я вспомнил, — Сражался. Было. С Алёной Оборотнич. Похоже, что вот это магия самого Рюрика и Перводрева…

— Возможно. И я советую вам удалить это заклинание из списка и забыть про него, князь. Ибо раз смартчасы пишут, что оно вам недоступно — значит, так и есть. Прибор безошибочен. В тот раз вы впитали мертвый груз.

Похоже, что Глубина был прав. Я-то не ел Перводрево, в отличие от Алёнки, я вообще был неспособен на это. Перводрево не было моим Источником, кроме того, боялось меня. Так что меня оно могло одарить только знаком Крокодила на руке и страхом в душе. А вот в Алёнкин спелл-бук мне точно никак не залезть и заклинаний оттуда не впитать, будь я хоть трижды Лунным магом.

— Спасибо, князь, — поблагодарил я Глубину.

— Рад стараться, — Глубина бросил мне обратно мои смартчасы, я переключил их в режим актульной метрики и надел на руку.

— Вообще, всегда готов быть личным консультантом самого крутого мага в мире, — добавил Глубина, — Это работка по мне.

— И я её хорошо оплачу, даже не сомневайтесь, — заверил я князя, — И последний вопрос…

У меня все не шла из головы Таня. Я постоянно думал о сестре, какой эпик или наоборот какой треш не творился бы вокруг.

А еще думал о той пилюле, которую должен сожрать Павел Стальной, чтобы моя сестра была спасена. По крайней мере, так сказал мне перед смертью дядя…

— Ответьте мне, Глубина, только предельно честно, пожалуйста. Я смогу штурмануть в одиночку Павловский дворец? Я способен на это?

— Честно? — уточнил Глубина, — Не думаю, князь. Вы, конечно, сильны. Предельно сильны, это факт. Но Павловский дворец, его защитные барьеры, да еще пара сотен Лейб-Стражниц… Нет. Вероятность, что вы справитесь со всем этим без поддержки еще десятков пяти прокачанных магов и полноценной армии — процентов десять, как по мне. Но вы можете стать решающей силой при штурме дворца. Но только если соберете толпу мощных магов и профессиональных военных. Ну и да. Спрашивать вас, зачем вы задали мне этот вопрос, я не буду. Меньше знаешь — крепче спишь, как говорится.

Я рассеянно кивнул в ответ.

Значит, все же придется отложить мой государственный переворот, пока Лада не соберет силы. И только тогда я смогу добраться до Стального и вбить ему пилюлю в глотку. Не раньше.

Кроме того, до завтрашнего дня у меня все равно были связаны руки. Мой государственный переворот явно приведет в ярость Полётова и либералов, а ведь мне нужны их Тайны…

Вообще, у меня вдруг возникла на миг мысль пойти к Полётову и информировать его о моих планах. Это было бы честно, но это было невозможно. Ибо Полётов точно сорвет мой мятеж, Полётову выгодно, чтобы на троне сидел, точнее говоря, лежал болезный Павел Стальной, пока либералы не приступят к реализации собственного таинственного заговора.

А на кону тем временем жизнь Тани, моей сестры. Ибо если я не доберусь до Стального — девочка умрёт.

Так что я решил дождаться завтрашнего дня, а пока что ничего не предпринимать. Вся надежда теперь была на Ладу и её Владислава Багатур-Буланова — командующего Императорскими ЧВК.

***

Теперь я остался совсем один. Один на многие сотни километров, на Легендарных Островах, посреди Ледовитого океана.

Я ощущал себя королем Артуром на Авалоне.

Полётов и Мертвякова сделали свои черную во всех смыслах работу и телепортировались, использовав сохраненное в порошке заклинание. Шаманова и Глубину я отослал вместе с ними.

Я был один, а вокруг раскинулся сумеречный заполярный день и бескрайнее море.

Меня не покидало странное чувство, как будто время остановилось, как тогда, когда я беседовал за пределами мира с наставником…

Я вошёл в курган Рюрика, ярко зажег свою ауру.

Теперь моя новая мощная аура освещала курган целиком, каждую ворсину Слизевика на полу и стенах, каждый камушек.

Жены Рюрика лежали в погребальной ладье вместе с мужем, сам Рюрик был истерзан магическими скальпелями и серпами — нечестивыми инструментами.

Отпиленный кусок его черепа Мертвякова приставила обратно на место, но он уже сместился, обнажив пустую голову Рюрика.

За погребальной ладьей росла моя рябинка в горшке, здесь, в этом кургане она казалась одинокой и потерянной — сама северная рябина в мире!

Наставник сказал мне, что чтобы завершить мою инициацию, я должен поступить с этой рябинкой, с моим Источником, как поступил бы Крокодил.

А как бы поступил Крокодил?