Во все Имперские ТОМ 12. Финал

— Ладно, — я кивнул Михаилу, — Руку я вам не пожму, уж простите. Но если был резок — тоже простите. И я надеюсь, что вы меня услышали. Мы оба друг друга услышали. И да — вы недостойны моей сестры. Тем не менее... Это её выбор. Так что совет да любовь, как говорится. Но если я узнаю, что вы обидели Таню — будут проблемы. Серьезные.

Михаил скривил рожу, потом улыбнулся мне через силу, а потом сел в авто следом за Таней.

И по этой президентской улыбке я догадался, что мне, пожалуй, надо усилить охрану. Или вообще переехать в Сибирь к Буранову, а то и на самом деле свергнуть Михаила.

В принципе мне были доступны все эти варианты, но я решил для начала ограничиться усилением охраны. Ибо лезть в политику мне откровенно не хотелось. Да, мне предлагали даже стать президентов Ингрии, еще пять лет назад, но я тогда отказался. Я был вне политики. Чем-то вроде Папы Римского, которого все уважают, но который никуда сам лично не лезет. И меня это устраивало. А переехать сейчас в Сибирь я никак не мог — у меня банька еще не достроена. И пока я в ней хоть разок не попарюсь — хрен я куда отсюда перееду...

Президентские авто тем временем уже развернулись и рванули прочь от моего поместья, увозя Буланова и Таню.

Так что на дороге теперь остался один Петя, продолжавший хмуро изучать свои ботинки...

— Ну здравствуй, брат, — я подошёл и протянул Пете руку.

Петя пожал её, а потом холодно сообщил:

— Я тебя предал. Пять лет назад...

— Я помню, Петя. Но зла не держу. С тех пор очень много всего навсегда утекло, как говорится. Видишь? Даже наша маленькая сестричка Таня повзрослела, хех. Что привело тебя ко мне?

— Китайцы, — мрачно доложил Петя, — Кто ж еще... Китай теперь независимый, и русских там бьют. А я, хоть и выучил китайский, но рожей не вышел. Так что мне пришлось сбежать.

Я кивнул. Я знал, что Китай уже как пять лет независимый, но этнические чистки против белых там начались лишь несколько месяцев назад, когда власть захватили армейские генералы-ханьцы, сбросившие сидевших до этого в Пекине триад.

— Что же ты делал все эти годы, брат?

— Пилюлями торговал, что же еще, — буркнул Петя

Слушавший наш разговор Словенов басовито всхохотнул:

— Пилюлями? Пилюли уже как пять лет не дают никакой магии, парень.

— Ну да, — согласился Петя, — Но, похоже, до китайцев это дошло только недавно... Люди же все еще верят в магию. Им трудно понять.

Мне вдруг стало любопытно.

— А как там Соколов? А Чен? Чумновского, которого я послал с вами пять лет назад, вы, конечно же, убили...

— Да, — Петя не стал отрицать, — Чумновского мы убили. А Соколова растерзала толпа китайцев, они приняли его за русского шпиона. Там вообще теперь все русские считаются шпионами. А Чена повесили неделю назад генералы. Они начали борьбу не только с иностранцами, но и с триадами. Вот при триадах было хорошо. Они русских не трогали... Я наверное должен попросить прощения, да? Мне правда некуда идти, Саша. Денег у меня нет. И я ничего не умею.

— Ладно, не беда.

Я обнял Петю, моя радость от встречи с братом была искренней.

— Подыщем тебе работку, — заверил я Петю, — И считай, что ты уже попросил прощения. Так что больше ни слова об этом. Только учти, что моя жена — из клана Чумновских. И ты в Китае убил её дядю. Так что если она захочет прогнать тебя...

— Я понимаю, — кивнул Петя.

— Но думаю, до этого не дойдет, — добавил я, — Моя жена тоже умеет прощать.

Петя в очередной раз аутично кивнул, как баран.

Естественно, ни о каком искреннем раскаянии с его стороны не могло быть и речи. Петя вряд ли вообще знал, что такое раскаяние.

Но бросить его я не мог. Как-никак, родная кровь. И она священна.

Я отлично отдавал себе отчет, что с Петей будут проблемы, но твердо решил попытаться принять брата в нашу большую семью.

— Ладно, — я хлопнул в ладоши, — Харе болтать. На стол уже наверняка накрыли, вас ждет барашек с французским вином. Чуйкин, ты наверняка не пьешь и не ешь мяса — но специально для тебя Аня напекла кучу пирогов. Добро пожаловать, друзья!

Мы все прошли через ворота, мои охранники тут же закрыли их.

Словенов немного задержался возле рунического камня, на котором стояла фигурка Крокодила, та самая, из кургана Рюрика.

Мой наставник впервые видел её, до этого он еще ни разу не был у меня в гостях. Так что Словенов хохотнул и ткнул в каменного ящера пальцем:

— Ну и как тебе, Нагибин? Понял теперь, что такое Крокодил?

— Вполне, — ответил я, — Но Крокодил теперь на пенсии, Глеб Львович.

— Крокодил заслужил это, — серьезно кивнул Словенов.

***

Я отправил гостей располагаться за уже накрытым на лугу перед домом столом, а сам отправился в моё поместье — громадный трехэтажный терем.

Терем был бревенчатым, из карельской сосны. Эта сосна мне досталась бесплатно — новый Старший клана Кабаневичей Павел Павлович просто подарил мне деревья из Карельских заказников, принадлежавших кабанчикам.

А я за это замолвил за Павла Павловича пару словечек еще прошлому президенту Ингрии Меченосцеву. И таким образом выбил лучшие условия и налоговые льготы для транспортной компании Кабаневичей.