Во все Имперские. Том 3

— Три тысячи рублей за один найденный артефакт, — сообщил старик, попыхивая трубкой, — Но это нам обещали Подскоковы-Кабаневичи, а не вы, барон. Так что вы можете не платить.

Я даже опешил.

Впервые в этом мире я встретил человека, который отказывался от денег.

Мда. Эти Словеновы — весьма интересные личности.

— Тем не менее, я заплачу, — настоял я, — Всё же артефакт по итогу достался мне, а не Кабаневичам. Так что справедливо будет, если заплачу вам я. Это уже не говоря о том, что это моя фамильная усыпальница.

Я достал бумажник, отсчитал три тысячи и отдал Словенову. Тот спорить не стал, взял деньги и поклонился.

— А с чего вообще кабанчики взяли, что в моей родовой усыпальнице есть интересные артефакты? Этого вроде даже мои родители не знали, — спросил я.

— А вот это мне уже неизвестно, — пояснил Словенов, судя по всему, честно, — Меня просто наняли сделать работу. Я её сделал. Надеюсь, хорошо. А остальное меня не касается. Магия рассудит.

— Спасибо вам, Мартиниан Акундинович, — поблагодарил я, едва не сломав язык об имя Словенова, — А теперь вам пора ехать. Извините, что выгоняю, но времена сейчас военные. Скоро сюда явятся Подскоковы-Кабаневичи с подкреплением и будут пытаться меня убить. Так что вам пора. Приезжайте потом в гости, когда всё устаканится. Буду рад вас видеть.

— Благодарю за приглашение, барон.

— Это же ваша машина у ворот?

— Да, мерседес наш, — подтвердил Словенов, — Сам я машину не вожу, это вредит чувствительности к магии. Так что за рулём Рогнеда.

— Я вас провожу до машины, — сказал я, — А ты, Дрочило, подходи к воротам через пять минут. Ты мне понадобишься. Всем остальным — занять места согласно плану. Мы ожидаем нападения в любой момент. Так что не зевать.

Мы со Словеновым и его внучкой пошли через заросший сорняками и травами парк.

Само собой, я не просто так вызвался проводить Словенова.

У меня был еще один вопросик, который нужно было обкашлять, желательно подальше от лишних ушей, даже от ушей моих товарищей.

Мне нужно было выяснить информацию о Глебе Львовиче Словенове. Именно этого человека князь Глубина посоветовал мне в качестве единственного возможного наставника для Лунного мага, коим я и являлся. А наставник мне был нужен, еще как.

Во-первых, дальше культивировать и растить ранг без наставника было невозможно в принципе, это подтверждали все, и князь Глубина, и относительно хорошо шарившая в магии баронесса Головина.

Во-вторых, я только что лично убедился, что поглощенное заклинание Жаросветова мне не даётся, я не мог его скастовать, хотя совершенно точно поглотил.

Так что без наставника дальше было никак. И никто, кроме названного князем Глубиной человека, мне помочь не мог, по словам того же Глубины.

— Кем вам приходится Глеб Львович? — спросил я Словенова, решив не тянуть кота за яйца.

— Двоюродный брат, — ответил Словенов, почему-то грустно, — Почему вы спросили?

— Мне нужно с ним связаться, чем быстрее, тем лучше. Вы дадите мне его контакт?

— Увы, — еще больше помрачнел Словенов, — Там, где сейчас находится Глеб Львович, никаких контактов нет.

Вот это поворот.

Долбаный князь Глубина меня опять развёл. Уже раз в третий.

— Соболезную, — сказал я, — А когда он умер?

Мы уже дошли до автомобиля, и Словенов взялся за пассажирскую дверцу. Рогнеда полезла за руль.

— А он не умер, — ответил Словенов, — Он в сумасшедшем доме. В дурке, проще говоря.

Прикольно. Очередной троллинг от князя Глубины? Глубина посоветовал мне в качестве наставника поехавшего, намекая, что я и сам такой? Или нет?

— Конкретнее, пожалуйста, — попросил я, — В какой именно дурке?

— В Кащенко. На отделении для опасных сумасшедших.

— Ого, даже так. А что он сделал?

— Эм… — Словенов затушил свою трубку, вытряхнул её и посмотрел мне прямо в глаза, — Это уже наше семейное дело, барон. Собственно, зачем вам Глеб?

— По делу, приватному, — объяснил я, — И очень, предельно важному. Я правда не могу сказать.

— Ладно, — кивнул Словенов, — Его туда поместили по специальному предписанию Охранного Отделения. Еще три года назад. С тех пор я его не видел, нам даже свидания не дозволяют. Глеба содержат, как опасного преступника.

— Политическая репрессия? Карательная психиатрия?

— Я в этом не уверен, — тяжело вздохнул Словенов, эта тема явно действовала ему на нервы, — Глеб всегда был странным, сколько я себя помню. А в последние годы перед тем, как его заточили в дурку… Ну… В общем, всего доброго, барон.

Я понял, что дальше давить бесполезно.

Мы попрощались, и Словенов с внучкой уехали на своем мерсе.

А я остался у ворот ждать Дрочилу и размышлять. Тут явно что-то было не так, с этим Глебом Словеновым.

* * *

Дрочила подошёл через пару минут.

— Все на местах? — уточнил я.

— Всё, как вы сказали, барин! Кроме…

Но я уже и сам увидел, о чём он говорит. Головина была не на положенном месте, она шла ко мне через парк.

Опять эта сука не слушается и что-то задумала!

— Ладно, Дрочило, лезь-ка в машину и достань мой флаг. А то этого кабанчика на подскоке я уже видеть не могу. Надоел, — я указал на флаг над воротами.