Во все Имперские. Том 6. Дриада

Истинный знаток магии не будет его даже использовать, он оставит это слово полусумасшедшим и полуграмотным деревенским знахаркам.

Вообще, мага, который назовет нечто ПОРЧЕЙ, следовало бы немедленно выписать из АРИСТО и отправить копать траншеи.

Ибо ПОРЧ вообще не существует. Целители просто называют этим словом любые магические болезни и травмы неясной этиологии…»

Владимир Соловьев, «Liber Magocratiae», том 13

— Царь… Монстр… Вселение… Внутри… — снова слабо пробормотал Соловьев, — Естотхосо Веенхва… Рюриковичи! Вернулись!

— Эм… А скажите, князь, эти Рюриковичи сейчас находятся с нами, в этой комнате? — осторожно спросила Здравурова.

Соловьев еще раз ахнул, потом шумно вдохнул, потом пробормотал нечто неразборчивое. Белки его глаз чернели…

— Думаете, он сошел с ума? — спросил я целительницу.

— А вы как думаете? — огрызнулась Здравурова, — Он несет какой-то бред. С тех самых пор, как его сюда привезли…

— А Охранку у входа зачем выставили?

— Затем и выставили! — совсем рассвирепела целительница, — Пациент болтает про Рюриковичей! Охранка на такое всегда возбуждается, барон…

— Ладно, нет времени, — я махнул рукой, мучительно соображая, — В общем так. Я кажется догадываюсь, что с ним. Он повстречался с… Я думаю, что он и правда повстречался с Царем. И Царь засунул ему внутрь демона. Я уже видел раньше, как Царь изгоняет демонов. Но судя по всему, его магия имеет и оборотную сторону — то есть он может не только лишь изгонять демонов, но и пихать их внутрь человека. Нечто подобное и произошло с Соловьевым. Я сейчас попытаюсь изгнать тварь, которая сидит в князе…

— Царь? Демоны? Да что вы несете барон?

— Да помолчите вы! — теперь разозлился уже я, — Меня сейчас волнует только одно — если я сейчас на ваших глазах вылечу Соловьева — вы сообщите об этом Охранке?

— Ха! — Здравурова хмыкнула, — А что, надо? Вообще я врач, я не работаю на Охранку, барон.

— Ну вот и славно, — я кивнул, — Значит, вы просто скажете, что князь поправился сам собой. И ничего обо мне и моем сегодняшнем визите сюда говорить не будете. Так?

— Как хотите, мне все равно, — равнодушно бросила целительница.

— Чудесно. Подержите мои мандарины, — я сунул фрукты Здравуровой в руки, а сам попытался сосредоточиться.

Как там Царь изгонял монстров?

Во-первых, нужно использовать Запретный Ток — он находится чуть ниже сердца.

Во-вторых, произнести заклинание, формулу изгнания, ту самую, которая отпечаталась где-то в глубинах моего мозга, где раньше сидел Царь.

Я воздел руки, хотя это было и необязательно, а потом залпом выдохнул:

— Естотхосо Веенхва осетеат нерхосоунон самх наурваунон нартхеат…

Ни хрена не произошло. Вообще ни хрена. Соловьев вроде затрясся, но это скорее были предсмертные судороги, а не действие моего заклинания.

Здравурова презрительно хмыкнула.

А, ну да. Точняк. Я совсем забыл про ухряб. Это же тайное заклинание, его нужно говорить в уме, а его произнесение в уме прикрыть сказанным вслух ухрябом — маскировочной бессмыслицей.

— Мандарин, — произнес я первое, что пришло мне в голову, а про себя еще раз проговорил истинную формулу изгнания.

Соловьев вдруг как-то странно всхлюпнул, через мгновение из носа у него потекло — но не сопли, а черная жижа.

— Что это? — перепугалась Здравурова, — Что вы сделали?

— Да я сам не знаю, — честно ответил я, — Но предполагаю, что успешно изгнал сущность, которую в Соловьева сунул Царь. А теперь эта сущность из князя вытекает…

Сущность действительно вытекала, черная жижа теперь полилась изо рта и ушей Соловьева. Здравурова сдернула с князя покрывало, и мы увидели, что штаны пижамы между ног у князя тоже покрылись черными пятнами, судя по всему, вселенец сочился из всех отверстий тела Соловьева…

Вскоре на больничной кровати уже образовалась крупная лужа, черные капли закапали на пол.

А уже через мгновение я сам чуть не обосрался, ибо черная жижа вдруг резко метнулась в воздух миллиардами капель сразу, а потом сформировала оформленное существо — состоявшую из капель тварь с двумя ярко-рыжими глазами.

Тварь захлюпала, завыла, потом бросилась на Здравурову…

— Ну уж нет! — заорал я, — Пошла вон!

Я еще раз прочел в уме формулу, тварь взвыла пуще прежнего, а потом черные капли вдруг посерели, зашипели и прямо в воздухе обратились в пар.

Вот теперь демон точно был изгнан, в палате не осталось ни следа его черни, даже пятна на штанах Соловьева исчезли,

Здравурова вся побелела, девушку пошатывало.

— С-спасибо, барон, — выдавила она из себя.

— Ну, вы спасли жизнь мне, когда я попал к вам в больничку неделю назад, а я спас вас, — напомнил я целительнице, — Так что все честно. А теперь оставьте нас с Соловьевым наедине.

— То есть…

— То есть идите скушайте мандаринку, — объяснил я, — В коридор. И дверь за собой закройте. Я желаю говорить с Соловьевым наедине. Если он в состоянии говорить, конечно.

Соловьев был в состоянии. Его лицо на глазах приобретало нормальный человеческий цвет, глаза перестали нездорово блестеть, дыхание выровнялось. Он даже уже попытался встать.

Я скорее выставил целительницу за дверь, потом эту дверь решительно захлопнул.