Во все Имперские ТОМ 7 Орден

Но сам я вцепился в руку кого-то из пятерых живых узников, чью именно — я и сам не знал, мне было не до того, чтобы оборачиваться и проверять. Я все же надеялся, что Тая сумеет унести двоих, раньше она так точно делала.

Через мгновение все утонуло в голубой вспышке…

Глава 157 — Кайф и точка

В нос мне ударил запах какого-то освежителя воздуха, вроде с ароматом розовых лепестков.

Мы телепортировались настолько резко, что сейчас, когда мы вывалились из воздуха не пойми где, я даже пошатнулся и чуть не упал. Я удержался на ногах только благодаря тому, что схватился своей цельнометаллической рукой за ярко-розовую портьеру…

Обретя устойчивое положение тела, я огляделся. Освежителем с запахом розовой воды здесь воняло так, что слезились даже мои стальные глаза. Мы были в каком-то большом помещении, окна были занавешаны розовыми занавесками, а стены — не менее розовыми портьерами и драпировками.

На полу грудами были разбросаны розовые лепестки, а под потолком помешался мраморный барельеф, изображавший полного мужика. Толстяк развлекался одновременно с тремя барышнями, одним юношей и самой натуральной козой. Все участники сцены на барельефе были обнажены, а их позы свидетельствовали о том, что месье на барельефе явно знает толк в наслаждениях.

Еще здесь были многочисленные диваны, разумеется, обитые розовым кожзамом, а еще автомат с газировкой и нечто вроде стойки портье…

— Это что? — поинтересовался я у Таи, прокашлявшись, ибо от розовых ароматов у меня засаднило в горле, — Поместье графов Любоудовых?

— Не-а, — мотнула головой девушка, — Это, как легко догадаться, бордель. Ну как бордель — официально это массажный салон. Называется «Кайф и точка». Находится в Немецком Квартале.

— И на кой черт ты притащила нас в бордель, м? Решила устроиться на работу, Тая?

— Да пошёл ты к лешему, Нагибин, — закатила глаза Тая, — Борделем владеет один перс. Он должен моему деду-герцогу денег, так что тут мы в безопасности. А дальше я телепортироваться не могу, прости. Я устала. И заклинания у меня кончились. А если не нравится — вали отсюда, Нагибин, только оденься сначала…

Девушка, как и раньше в крепости, в очередной раз жадно осмотрела моё обнаженное тело, задержав взгляд у меня между ног.

— Раз уж мы в борделе — плати за осмотр голых мужиков, Тая, — осадил я барышню, — И вообще, внучкам герцогов не следует так бесстыдно пялиться на достоинство АРИСТО…

Я устал не меньше Таи, обессиленный я рухнул на розовый диванчик, а свое внушительное мужское достоинство прикрыл валявшимся на том же диванчике пуфиком.

Достоинство у меня было все еще металлическим, а вот ноги ниже бедер уже стали полностью человеческими — из плоти и крови и даже покрытыми волосней. Похоже, я и правда мутировал обратно в человека, моё свинцовое тело обращалось в мясо.

Я ощущал внутри себя этот процесс, я чувствовал, как клубится магия в моих чакрах, и остановить это превращение я не мог.

Я интуитивно понимал, что человеку негоже все время ходить в стальной форме, что моя цельнометаллическая тушка — временное явление, и что если я попытаюсь насильно остановить процесс превращения — то вероятно просто сдохну или застряну навсегда в железной форме и потеряю способность двигаться, останусь статуей. А такое в мои планы не входило.

На полу рядом с диванчиком валялся единственный спасенный мною узник Петропавловки, тот самый, которого я успел схватить за руку — изможденный человек в железной маске.

Выглядел этот странный зек, как натуральный узник концлагеря. Он был так тощ, что сквозь рванину, в которую он был одет, были видны обтянутые кожей ребра. Ноги и руки у человека были тонкими, как палочки, кожа бледной. Узник был невысокого роста, его лицо скрывала грубая железная маска с прорезями для рта и глаз, волосы на голове были коротко стрижены, но кожа на черепе вся заросла каким-то лишаем.

Я осторожно поднял зека с пола, тот дышал, но слабо. Я положил его на диван, сунув ему пуфик под голову.

Состояние, в котором находился этот неизвестный, явно было вызвано не телепортацией и даже не нашими бурными приключениями в данже. Этот загадочный человек был в таком виде, еще когда мы забирали его из камеры. Что с ним такое — я не знал. Возможно он просто умирает от голода и истощения, а возможно тут какая-то магия. В любом случае, тот факт, что неизвестного держали в Петропавловке, в отдельной камере, да еще и в железной маске, явно говорил о том, что этот узник — важное лицо…

— Я пить хочу, — бросила мне Тая, направляясь к автомату с газировкой.

— Ага, и мне возьми, — попросил я, — Только не розовую воду, тут и так все настолько провоняло розами, что меня уже тошнит.

Запах в помещении и правда был настолько стойким и навязчивым, что я даже не чувствовал вони, исходившей от таинственного узника. Впрочем… Я принюхался и понял, что узник вообще не воняет, в принципе. Хотя по идее в его состоянии должен был. Значит, бессознательное состояние и изможденность зека вызваны все же магией, а не тем, что его годы держали в подземелье… Это странно.