Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами (сборник)

Разговор продолжался в том же духе. Якоб отвечал коротко, он от отчаяния едва язык себе не откусил – понимал, что на самом деле виноват не этот инквизитор с его беспочвенными инсинуациями и плохо скрываемым антисемитизмом, а он сам. Якоб, и никто другой, навлек беду на свою семью.

До судебного преследования не дошло, но в те дни для разрушения судеб хватало слухов и сплетен, и особенно доставалось евреям, говорившим с иностранным акцентом. И вообще, кому нужна правда, когда есть разнузданная демагогия?

По сравнению со многими другими, Якоб и Ава оказались счастливчиками, государство не испортило им жизнь. Куда больше, чем от HUAC[29], они пострадали от Карла Ольсона и поднятой им шумихи.

С тех пор как легенда о «Книге призраков» стала мировой сенсацией и сделанные Максом Баумгартеном фотоснимки тряпичного свертка попали в прессу, Якоб не знал ни сна ни отдыха. Еврейские организации собрали деньги и наняли детективов. Федеративная Республика Германия пустила по следу убийцы собственных ищеек, это был акт искупления и жест уважения к еврейскому народу. По слухам, правительство Израиля отрядило на поиски «Книги призраков» моссадовских охотников на нацистов. В те дни казалось, что все авантюристы, все репортеры-фрилансеры, все зарубежные правительства забыли прочие дела и кинулись добывать проклятый блокнот. И конечно же, всем до зарезу понадобилось проинтервьюировать Якоба Вайсена.

Мало того что постоянно менялись слухи о местонахождении «Книги призраков» – менялись и слухи о ее содержании. Из коварной сказки она превратилась в смесь легенды о Святом Граале с романом «Мальтийский сокол». Часа не проходило без звонка, телефонного или дверного.

Миновали месяцы, если не годы, пока эта суета не улеглась и Якоб с Авой не смогли полностью посвятить себя детям. А потом и внукам. Конечно же, чертова «Книга» не соизволила раз и навсегда уйти из их жизни. Она непременно напоминала о себе, стоило очередному беглому нацисту попасться в руки закона.

Год суда над Эйхманом был поистине адским. А фильмы на тему холокоста, такие как «Ростовщик», «Список Шиндлера», «Марафонец», «Шоа», «Досье „ОДЕССА“», «Мальчики из Бразилии» и даже «Продюсеры», снова и снова загоняли Якоба обратно в им же самим сотворенный ад. С появлением Интернета стало только хуже. Но к тому времени Вайсен уже вышел на пенсию и перебрался с семьей в Бойнтон-Бич. Ава умерла в 2002-м, и на недолгий срок Якоба объяло поистине дзенское равнодушие. Что случилось, то случилось, потерянного не вернешь. Но он тогда не знал, что история еще не закончилась.

Федеративная Республика Германия,

Берлин, 2009

Поначалу объявили, что теракт осуществила Аль-Каида, поскольку эпицентр мощного взрыва располагался в считаных метрах от входа в метро. И лишь на следующий день, после того как спасатели извлекли из-под обломков старого дома выживших и собрали куски взрывного устройства, стало ясно, что это «выстрел из прошлого». По всей вероятности, двухсотфунтовая бомба выпала из брюха «Б-17» или «Б-24». Зарывшаяся в землю, она пролежала под тротуаром шестьдесят с лишним лет.

Когда сменившие спасателей чистильщики разгребали щебень, от авиабомбы сдетонировала взрывчатка другого рода. Из груды битого кирпича, искореженного металла, древесной щепы и алебастровой пыли кто-то достал блокнот, завернутый в ветхую лагерную пижаму. По предписанию суда было проведено расследование, которое выявило зыбкую связь между «Книгой призраков», Бронкой Качмарек и Дэниелом Эпстайном, ненадолго пережившим свою жену. В интервью главный следователь высказал предположение, что в снесенном доме когда-то снимали квартиру Дэниел Эпстайн и Макс Баумгартен. Конечно, нельзя сказать с уверенностью, что «Книга призраков» была спрятана под половицей или за шкафом, но согласитесь, такая догадка напрашивается. Одно не вызывает сомнений: никто из десятков людей, снимавших квартиру с тех пор, не обнаружил тайник.

Нью-Йорк-Сити, Манхэттен, 2011

Они наконец приезжают, и наступает Судный день. «Аукцион Квинби» любезно предоставил своего человека; тот уже поджидает на тротуаре, чтобы проводить Якоба Вайсена в здание. Но седой и сгорбленный гость недовольно мотает головой и что-то бурчит.

– Зейде, пожалуйста, повежливей, – увещевает Лия.

– Простите старика, – извиняется Якоб, любуясь тонкой и гибкой блондинкой из «Квинби».

– Конечно, мистер Вайсен. Прошу следовать за мной.

Блондинка отворяет для гостей дверь, а другой сотрудник фирмы отправляется парковать их машину.

Наконец-то Якоб видит сверток, найденный на развалинах два года назад. Впрочем, нет: он летал в Берлин, чтобы засвидетельствовать подлинность «Книги». И это могло породить новую ложь. Достаточно было сказать: «подделка, мастерская, но подделка».

Он так и намеревался поступить до самого последнего момента – но произнес совсем другое: «Это сверток, который я в сорок четвертом положил в телегу с золой».