Во всем виновата осень (СИ)

Билл каждый день садился с ней рядом, брал ее за руку и разговаривал. Он рассказывал о том, что происходит в его жизни. Хотя, зачастую никаких новостей у него и не было. Ведь он все время проводил с ней. Тогда он рассказывал ей какие-нибудь истории из прошлого про то, как они с Томом росли в восточногерманской деревне, про то, как им посчастливилось стать знаменитыми. Рассказывал разные смешные и интересные случаи из будней группы. И каждый раз он неизменно говорил ей насколько сильно он ее любит, хочет, чтобы она проснулась и, чтобы они были счастливы вместе.

Он сидел и все думал о том, что ему снова наговорил сегодня брат. Но Билл не мог оставить Яну. Он бы себе этого не простил. Ему достаточно было той вины, которая лежала на нем с прошлой осени. Больше бы он не вынес. Все время работы над альбомом и во время промо, его отъезды из Москвы никогда не превышали недели. И даже тогда он чувствовал себя виноватым за то, что он живет, что его жизнь продолжается, а Яна так и лежит в палате одна без видимых улучшений. Билл постоянно, даже когда просто уходил домой, задавался вопросом: "А что будет, если она вдруг очнется, а меня не будет рядом?" Он уже раз разбил ее сердце и делать это снова не намеревался. Поэтому многие ночи он оставался спать в ее палате, где персонал клиники, как для VIP клиента, поставил для него отдельную кровать. Да и насколько-то нормально уснуть мог он только рядом с ней. Только так она ему снилась.

Некоторые люди могли бы уйти и со временем забыть. С глаз долой - из сердца вон! - как говорят. Но Билл был не таким и это был не тот случай, не тот человек, которого он мог оставить в беде и ходить улыбаться перед камерами, кричать фанатам со сцены, что он их любит и сегодня такой прекрасный вечер. Он не знал, как будет жить дальше. Но он и не строил далеко идущих планов.

Да что тут говорить? Он не строил планов даже на ближайшую неделю. С тех пор, как с Яной произошло несчастье, он жил только настоящим, жил только одним днем. Это происшествие его научило тому, что все может измениться за день, за минуту. Как же можно при таких условиях игры строить планы на будущее? Нет. Он теперь жил только настоящим.

Когда он об это размышлял, ему обычно вспоминался текст одной из их самых первых песен - "Живи секундой". Несмотря на то, что текст был далеко не глупым, сейчас он казался ему почему-то наивным. Теперь эти слова - "Живи секундой" - приняли для него другое, гораздо более темное значение. Теперь он тоже жил секундой, которая сменялась следующей, а потом еще одной и еще. На большее ему рассчитывать не приходилось.

Послеобеденное солнце начинало клониться к своему раннему осеннему закату. Билл уже около часа сидел и в миллионный раз размышлял о Яне, о брате, о группе, о своей вине во всем произошедшем.

Он чувствовал, как горячее солнце начало припекать его макушку и решил отодвинуться от окна, чтобы оно ему не мешало спокойно погрузиться в его думы. Билл встал с кресла, поднял его и поставил с другой стороны вплотную к кровати Яны. Убедившись, что солнце здесь до него не достанет, он снова сел в кресло, откинулся на спинку и, удобно положив руки на подлокотники, закрыл глаза.

Жаркое тропическое солнце припекало кожу и слепило глаза. Он шел по пляжу, ощущая, как с каждым шагом мелкий белый песок проникал сквозь пальцы его босых ног и приятно массировал ступни. Морской бриз теребил его волосы и освежал тело ровно настолько, насколько это было необходимо. Его пронизывало чувство безмятежности. Он был свободен. Ему казалось, что если он раскинет в стороны руки, то южный ветер возьмет его в свои объятья, и он воспарит над всем этим великолепием, как птица.