Во всем виновато шампанское (ЛП)

― Что мне делать?

― Ох, Николас, ― сказал он, смеясь. ― Тебе тридцать пять лет, и ты все еще приходишь ко мне за советом ― даже несмотря на мой полуразрушенным разум.

― Ты по-прежнему самый умный человек, которого я знаю.

Боль не позволила его улыбке достичь глаз, он осознавал, что с каждым днем становилось все хуже и хуже.

― Так или иначе, есть вещи, которые мы должны решать сами. Это учит нас не повторять ошибок.

― Дедушка...

― Ты самый умный человек, которого я знаю. Ты во всем разберешься.

Я хотел надавить еще, но пришел Джеймс и дал понять, что время вышло. У дедушки по расписанию терапия и ужин.

― Перестань думать о себе, Николас. Поставь себя на ее место и подумай, что ты можешь сделать для нее, не думая о себе. Отбрось гордость и будь уязвим, даже если это причинит тебе боль. В противном случае ничего не получится.

Эти слова преследовали меня всю дорогу домой. Я думал об этом всю ночь, выпив бутылку бурбона. Из-за этого я взял телефон и отправил сообщение, которое набирал и удалял множество раз.

Я:Прости.

Я напечатал еще как минимум десять.

Я скучаю по тебе.

Я все испортил.

Позвони мне.

Можно я позвоню тебе?

Я скучаю по твоему телу.

Перестань быть такой упрямой.

Я люблю тебя.

Я их удалил. Особенно последнее. Если бы Вера согласилась поговорить, я бы обязательно сказал ей это, чтобы она меня услышала. Я подумывал позвонить водителю, чтобы поехать к ней после разговора с дедушкой и сказать о своих чувствах, но решил последовать совету и поставить себя на ее место.

Она бы подумала, что я снова вру, и я не могу ее винить.

Но это не означало, что я буду сидеть сложа руки, я разрабатывал план, как улучшить ситуацию. К сожалению, пришлось признать, что я не знаю свою жену, и, возможно, мне понадобится помощь со стороны.

Зная, что она, вероятно, будет угрожать моему мужскому достоинству, я собрался с духом и отправил сообщение.

Я:Мне нужно с ней поговорить. И мне нужно, чтобы она меня выслушала.

Рэйлинн:Отъ*бись.

Я:Пожалуйста.

Рэйлинн:Возможно, я и слушаю, но никаких гарантий. Возможно, тебе стоит умолять.

Я:Я облажался... с ней. Не с тобой. Я с радостью буду умолять ее.

Рэйлинн:Девичий кодекс гласит, что если ты все облажался с ней, то ты облажался и с ее друзьями. Честно говоря, я бы сейчас больше опасалась Новы.

Я:Я заглажу вину перед вами, но не смогу этого сделать, потому что она меня не слушает.

Рэйлинн:О, ты имеешь в виду, что она не ответила на самое грубое сообщение, требующее назначить время для разговора. Вау. Я потрясена.

Я:Господи.

Я:Я уже признал, что облажался. Не буду объяснять тебе, потому что это касается только нас, но я хочу сделать так, чтобы ей было лучше. Даже если это не будет лучше для меня.

Я:Но я ничего не могу сделать, пока она со мной не разговаривает.

Рэйлинн:Ты любишь ее?

Я:Это касается только Веры и меня.

Рэйлинн:...

Рэйлинн:Хорошо. Возможно, я смогу помочь организовать встречу.

Рэйлинн:Но если ты сделаешь еще хуже. Я вырву тебе глаза.

Я:Принято.

Часть груза свалилась с моих плеч. Дышать без нее все еще больно, но я испытал облегчение после общения с Рэй. Она сказала, что я могу приехать в выходные, и сказала, что постарается, чтобы Вера выслушала меня.

Это ничего не гарантировало, но, по крайней мере, начало положено.

На следующий день я отправился на работу, мне едва удалось сосредоточиться на новом проекте, которым под руководством Доменика должна была заниматься Вера, я пытался придумать, как и что скажу в эти выходные. Когда Райан принес на подпись папку с контрактом «Mariano Shipping Inc», я не смог заставить себя открыть ее.

Я взял ее домой и просмотрел, когда сквозь большие окна, которые так любила Вера, мерцали ночные звезды.