Во всем виноваты «Битлз»

Если бы в Москву я летел вместе с Маккартни на его самолёте, я бы обязательно успел на небольшую демонстрацию прокоммунистически настроенных бабушек, которые часов в 10 утра в день концерта со знаменем вышли на Красную площадь протестовать. Но я не летел с Полом на его самолёте, а ехал с Димой на поезде, поэтому не успел на эту небольшую демонстрацию прокоммунистически настроенных бабушек. Да-да, оказывается, были и такие, кто выступал против того, чтобы Маккартни поганил святое место своим кривлянием. ЛДПРники написали музыканту письмо, где, называя Красную площадь то мемориалом, то кладбищем, предлагали альтернативные варианты типа Митинского или Востряковского — это г-н Митрофанов по телику озвучил, а симпатичный и эрудированный Володя Соловьёв в своей высокопрофессиональной манере его на место поставил. Короче, снять бабушек с антибитловскими плакатами не удалось.

Перед концертом должна была состояться пресс-конференция. У меня на шее висела бумажка, объяснявшая всем и каждому, что я бешеный VIР и проход мне везде и всюду. Я выбрался на пустые пока ряды и сел, чтобы не маячить. На сцене пока шла проверка звука (sound-check), а потом Пол должен был пройти от сцены к постаменту в центре площади. Вот я и устроился с краю центрального ряда так, чтобы он как раз рядом со мной продефилировал. Мы ж теперь не чужие. Может, он ночью или в самолёте рукопись уже прочитал, а сейчас мне денег даст?! Через десять минут репетиция закончилась, и Пол в окружении четырёх-пяти человек как раз мимо меня прошествовал. Улыбнулся. Я хотел встать, но он рукой меня по плечу (левому) похлопал, не давая подняться, и пошёл дальше, упруго ступая чёрными кедами на «манной каше». Он ведь кожаных изделий не носит — «зелёный».

На пресс-конференции пара моих завуалированных наводящих вопросов про нашу тайну потонула в море наиглупейших (каковы ваши дальнейшие творческие планы?) реплик. Кто-то спросил, правда, настоящий он или двойник?

— It's a secret! — ответил Пол, а через полтора часа и сам концерт начался.

А ещё я перед началом Макаревича встретил. Он был с сыном и большим маккартниевским портретом, который Андрей сам написал. И, хотя сделал он это давно, ещё учась в девятом классе. Битл на картине смотрелся как живой. У Андрея с сыном неплохие места были — ряд, кажется, седьмой, примерно в середине, но позже компетентные лица попросили его от сына пересесть на первый после широкого прохода удобный ряд, а потом туда же и Путин с Лужковым подтянулись. А портрет Андрей после концерта всё-таки вручил тому, кто был на нём изображён.

Перед нами стояла задача каким-либо образом сиять реакцию зрителей на концерт. Сделать это не представлялось возможным. Компания ВВС (Би-би-си) снимала фильм о первом посещении Маккартни бывшей империи зла, соответственно привезла с собой человек семьдесят специальных охранников и заключила контракте нашими службами, чтобы никого постороннего с камерами в пределах среднего разрешения телеобъектива и духу не было. На всех кордонах и контрольно-пропускных пунктах отбирали даже «мыльницы», а уж о том, чтобы пронести более или менее профессиональную камеру, и речи быть не могло.

Мы толпились между двумя служебными входами. Со стороны Васильевского спуска. В один вход нас уже с позором не пустили:

— Да вы что?! С аппаратурой, штативами и такими рожами?! Совсем мозгов нет?! Вас англичане застрелят!

Подтянулись ко второму входу. Бейджики на проход у нас были, и ещё я знал фамилию и номер мобильника начальника всей охраны. Поговорить с ним не удалось, потому что у него телефон (я думаю, преднамеренно) был всё время занят, и я решил пойти ва-банк.

— Позовите, пожалуйста, старшего. — говорю квадратному малому в чёрном костюме.

Пришёл старший. Ещё более квадратный. Я вступил с ним в переговоры:

— Вот мобильник, позвоните Валере, он в курсе. Мы — съёмочная группа самого Капитановского. Нам очень надо!

Старший пожал плечами, набрал — там занято. Ещё раз набрал — то же.

— Эти пусть пройдут, но без камер! — И ушёл.

— Оставьте аппаратуру в машине или в автобусе и идите!

— У нас нет ни машин, ни автобуса! (врём).

— Ваши проблемы!

— Ребят, — это я нашим, — сложите камеры вот на этот столик (там столик стоял). Господин охранник! Вот камеры, одна восемь стоит, другая двенадцать. Мы пошли, а после концерта заберём. Только вы уж смотрите, чтобы чего не вышло. Техника очень дорогая.

— А вы снимать случайно на концерте не собираетесь?

— Мы?! Да у нас уж плёнка вся кончилась. Просто так идём, посмотреть. Да и камеры убраны, вон одна в сумке, другая в куртку завёрнута. А это не вы уронили? — И показал ему зелёный уголок бумажки с Бенджамином Франклином.