Во всем виноваты «Битлз»

Короче говоря, кто-то проник в гостиничный номер, скорее всего расположенный прямо под моим и тоже находящийся непосредственно за портретом. Открыл окно, тонко просчитал место, прорезал в холсте щель на уровне рта вождя и, пользуясь заготовленным дома, а очень даже может быть и присланным с подрывными целями из-за бугра картонным языком, выразил своё собственное отношение к происходящей на площади вакханалии солидарности трудящихся всех стран.

И вот все эти гаврики думали, что это был я.

Часа через полтора у какого-то пинкертона хватило ума обнаружить, что из моего номера в силу его расположения можно было устроить только моргалки, но уж никак не высовывание языка. И распахнулись двери на свободу.

Всю остальную братию тоже выпустили, и я с тем высоким Гомером, оказавшимся просто Колькой, разыскав перепуганого Клима, засел в ресторане отмечать счастливое освобождение.

Автора «анимации» так и не нашли, зато вечером этого дня внимательный прохожий мог бы наблюдать на пустыре, с задней стороны примыкающем к гостиничному двору, двух низкорослых лохматых собак, рвущих какие-то грязные лохмотья, ещё совсем недавно бывшие языком портрета. А перефразируя известное стихотворение Маяковского — языком партии.

Черти

Стоимость краски, рамы и холста картины Малевича «Чёрный квадрат» в нынешнем эквиваленте равняется трём долларам.

Справочник любопытных сведений

Девять лет назад, в 97-м, Кторову было 34 года — столько же, сколько в свое время Христу, но через год. Звали его Гоша, но за длинные, всегда чистые волосы и громадные иконописные глаза знакомые нарекли его Отцом Георгием. Отец Георгий был хорошего гренадерского роста с мягкими деревенскими манерами. Одним словом, женщины от него кипятком, значит, это самое, другие с него тащились, а некоторые просто торчали, как шпалы.

Гошины материальные обстоятельства выглядели вполне пристойно и включали в себя 29,5-метровую (полезная площадь) однокомнатную квартиру и не новую, но ухоженную машину Волжского автозавода. Отец Георгий был свободным художником, то есть в глазах трудящихся просто бездельником, но самое неприятное, что к концу века он оказался не у дел.

Вот так. Не у дел! Не у дел, хотя художником Георгий являлся потомственным — так сказать, представителем трудовой династии бездельников. Еще его дедушка до революции очень активно рисовал карикатуры на членов Государственной думы Гучкова и Милюкова, за что после семнадцатого года благодарно не был расстрелян восставшим пролетариатом.

Папаша Георгия вообще был матёрым членом Союза художников СССР и борзо расписывал стены официальных зданий мордастыми трактористами и упитанными доярками в стиле ВСХВ, потом ВДНХ, а ныне ВВЦ. Всё это, однако, не помешало ему в известное время отмотать семь лет лагерей за изображение обеденного перерыва на полевом стане, где доярки с трактористами поедают пухлые мичуринские помидоры прямо руками, а не ножами и вилками, как это было положено нормальному советскому колхознику.

В лагере папаша Кторов много чего понял о Великом Учителе товарище Сталине, и поздний ребёнок маленький Гоша рос в атмосфере некоторого, мягко сказать, неодобрениядавно покойного уже к тому времени вождя.

Как известно, талант передаётся в третьем поколении, и первый же портретик Иосифа Виссарионовича, нарисованный пятилетним Гошей, полностью подтвердил этот постулат, хотя и отдавал местами «наследственным» Милюковым, а порой даже Гучковым.

К шестнадцати годам Гоша уже мог с закрытыми глазами и в полной темноте за десять минут написать маслом портрет Великого Учителя, причём потрясающий талант Георгия как живописца, видимый даже невооружённым глазом, заключался в нескольких неуловимых штрихах, моментально превращавших оригинал в монстра.

Но всё-таки чего-то ему не хватало. Грызло какое-то чувство неудовлетворённости, талант распирал изнутри, а настоящего выхода наружу ему не было.

Озарение пришло как-то ночью. Гоша проснулся в три часа как от толчка, зажёг свет, схватил один из уже готовых холстов и несколькими виртуозными жесткими и точными движениями придал лицу небольшое косоглазие, затем рука сто сама потянулась к голове и быстро пририсовала маленькие рожки. Вот! Вот! Вот! Вот это было то, что нужно!

Далее Георгий как настоящий профессионал стал почитывать редкие материалы, касающиеся личности и жизни его постоянного героя, чтобы полнее раскрыть его неповторимый образ, отразить подводные течения, расширить рамки официоза. Копаясь в истории, Гоша добросовестно пытался осмыслить, откуда что пошло, выявить, так сказать, глубинные корни, и вполне закономерно, что вскоре на холстах появился второй персонаж — слегка косоглазый и рогатый Вл. И. Ленин.

Потом мастер сделал ещё одно гигантское усилие, копнул ещё глубже, чтобы окончательно определить корни корней, и с тех пор по настоящее время на его картинах красуются уже четыре рогатых лика: Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин.