Во всем виноваты «Битлз»

— Могу. — И я дунул на него, как Голова из «Руслана и Людмилы».

— Вот сволочи, — восхитился гаишник, — бензин начали жрать!

Разговор с гаишником

Прости меня за рядность, командир,
Я ехал, ни о чём плохом не думал.
Как ладно на тебе сидит мундир,
Примерно как на мне кроссовки «пума».

Зачем писать собрался протокол.
Не стою я такого наказанья.
И спрячь назад свой страшный дырокол —
Не доводи клиента до отчаянья.

Товарищ главный милиционер!
У вас, конечно, дома плачут детки.
И старший уж, наверно, пионер.
Хорошие несёт отцу отметки.

А бабе нужно новое пальто,
И младшенькому что-нибудь от сыпи,
И дочери к зиме справлять МЕНТО,
И самому в ГАИ с друзьями выпить.

Мы с вами оба люди, командир,
Прими пятьсот в знак нашей вечной дружбы.
Пусть между нами воцарится мир,
В восторге я от вашей трудной службы.

Ну что же это! Как же это так!
Ведь я во многом с вами солидарен.
Не нужно номерной снимать мне знак,
Тем паче что он намертво приварен.

Зачем смотреть доверенность мою.
Конечно, у меня она в порядке,
Давайте я вам что-нибудь спою
Или вокруг поста пройдусь в присядке.

Да я на вас нажалуюсь, сержант,
Тебя со службы выгонят с позором,
Я никакой тебе не спекулянт,
Я — честный труженик, работаю лифтёром.

И перестань совать мне трубку в рот,
И так признаюсь, что сегодня пьяный,
Я б в жисть не сделал этот поворот,
К посту, где есть такой работник рьяный.

Оставь в покое ты багажник мой,
Что тут сказать, открыл его ты ловко,
Сейчас он, к сожаленью, не пустой,
Ну что ты, что ты роешься в коробках!

Но-но — пожалуйста, без рук!
Чего вообще ко мне ты привязался?
Зачем кассет так много? Триста штук?
Подкладывать под шкаф, чтоб не шатался.

А джинсов разве много — сорок пар?
Себе с большим трудом достал на вырост,
Тут носу не подточит и комар,
Ну, я уже погнал? Договорились?

Короче, вот часы — себе купил,
А ты всё до сих пор с пустой рукою,
Умерь теперь по-быстренькому пыл,
И разойдёмся тихо мы с тобою.

Не раз судьба ещё сводила нас,
Но я теперь уже в своей тарелке:
Привет, мужик, который нынче час?
Ну, будь, а то на Ленинском две стрелки.

Не победа, а участие

«ХУНВЭЙБИНЫ — участники созданных во время «культурной революции» в Китае отрядов из учащихся средних школ и студентов для расправы с неугодными политическими деятелями».

Малый энциклопедический словарь

Он стоит, стоит за спиной — десять минут, пятнадцать минут, потом замахивается, но не бьёт (а лучше бы ударил).

— Это не работа, Хунвэйбин, а мудовые рыдания. У тебя под что руки заточены?!

Потом он обычно отбирал напильник, давал вместо него другой, побольше.

— Вот тебе напильник «стахановский» по руке и хуярь, а то знаешь как оно бывает?!

Так говорил красавец-бригадир Пузырёв своему молодому ученику слесарю Хунвэйбину.

Хунвэйбин работал на «почтовом ящике», каким-то боком связанном с космическим производством, но не напрямую, а косвенно, и еще учился на вечернем отделении юридического факультета МГУ.