Во всем виноваты кувшинки

– Только я, потому что две наши соседки летом живут на даче, а вот прямо напротив меня дверь, увидите, желтая такая, в этой квартире вообще никто не живет. Там спор идет между наследницами. Хозяйка, Ольга Владимировна Куропаткина, незадолго до своей смерти дала ключи от квартиры как раз Милке. Она часто в больницах лежала и все переживала о своих цветах, поручила Милке поливать. Вот она умерла, приехали две ее дочери, похоронили ее, цветы мне все отдали, вещи кое-какие, старый ковер, кресло. Сестры-то думали, что все разделится поровну, как вдруг выяснилось, что существует завещание, и что квартира должна отойти старшей дочери. Младшая, Кира, на дыбы, понятное дело, в суд подала… Короче, пока все неопределенно. Сестры судятся. Квартира стоит пустая, Милке поручили за ней присматривать. Так что о ней могу рассказать вам либо я, либо никто. Хотя про деньги я вам уже сказала, она всему подъезду задолжала…

Зинаида Аркадьевна хотела, вероятно, рассказать еще что-то, но, захлебнувшись собственным монологом, закашлялась. Устала говорить. Видимо, долгое время ни с кем не разговаривала.

– Жаль… Очень жаль, что ее дома нет. Она нам очень нужна…

– Так в чем дело-то? Секрет?

– Дело в том, что ей грозит опасность, – спокойно солгал Коста, понимая, что с этой свидетельницей иначе и нельзя.

Хоть и болтушка и много лишнего и не очень-то хорошего говорит о Миле, но сердце у нее доброе. Если узнает, что ее соседку подозревают в убийстве, может и промолчать, чтобы ей не навредить. А если сказать ей, что ее ищут ради ее же безопасности, может и подсказать что-то полезное для следствия.

– Я вот честно не знаю, где она. Но, как показывают в сериалах, иногда в квартире, где живет человек, по каким-то деталям можно догадаться, куда он делся. Это я к тому, что у меня есть ключи от ее квартиры. Она сама мне их дала на всякий случай.

Коста улыбнулся – сработало!

22. 4 августа 2022 г

– Я не сразу сообразила, что она сказала. Только потом до меня дошло, какой же это бред! Старая маразматичка! Она сказала, что я видела ее, скачущую, как козочка, и находящуюся при этом в другом измерении! Это же надо такое ляпнуть? То есть я была в одном измерении, она – в другом, однако я ее каким-то невероятным образом увидела? Тогда почему ее одну? Почему не целую толпу народа, обитавшую в том, другом измерении?

Женя уже третий раз звонила Тоне. Знала, что подруга занята, что маринует огурцы, но все равно не могла удержаться – чувства переполняли ее. К тому же это была Тонечка, ее Тонечка, которая всегда ее поймет и простит.

– Женя, я, конечно, не знаю, что именно и кого ты видела, но я лично верю в другое измерение. Вернее, даже в другие измерения. Глупо было бы думать, что мы все, я имею в виду, все живое, живем в какой-то одной плоскости. Мир гораздо сложнее, чем мы о нем думаем. И все потому, что мы мало что о нем знаем. Нам это просто пока недоступно.

Женя сидела на террасе и потягивала холодный лимонад. Петр после долгой и утомительной прогулки по саду Моне отправился к себе спать. Эмма на кухне пекла пирог с грушами, аромат разносился по всему дому и саду.

Слава богу, эта Эльза не увязалась за ними, они довезли ее до дома и высадили у ворот. Вот уже сутки, как Петр арендовал симпатичный синий «Ситроен», и теперь они могли кататься сколько душе угодно. Они и к Моне ездили на машине.

Для Жени, пока еще не искушенной богатыми на впечатления событиями, все это путешествие, этот роскошный по ее меркам дом, даже эта взятая напрокат скромная машина приносили какую-то болезненную радость. Она и сама не могла бы объяснить свое состояние. Да, все хорошо, красиво, удобно, и ей бы радоваться от души, наслаждаться всеми этими благами, как это получалось у нее в первые месяцы замужества, когда Борис старался окружить ее роскошью и просто заваливал подарками, но как-то пока не получалось. Да и как она могла расслабиться и хотя бы на миг почувствовать себя по-настоящему счастливой, когда она так и не поняла, что с Борисом и где он, а тут еще эти разговоры про другие измерения, эти странные метаморфозы, происходящие то в самолете, то уже здесь, в Живерни…

И теперь – Тоня! Она – туда же! Да кто спорит, что мир сложный? Но вот только Петр почему-то не видит появляющуюся в разных местах девушку Лизу из самолета, а она, Женя, видит.

«А что, если я и не во Франции вовсе, а нахожусь сейчас в психиатрической лечебнице, и все это вокруг меня – лишь плод моего воображения? Как проверить?»

Возможно, по дороге из Калины я уснула, потеряла управление и попала в автокатастрофу, где повредила голову. И вот я нахожусь в коме, лежу в палате, подключенная к самым разным аппаратам, поддерживающим мой организм, рядом со мной на стуле сидит Боря с заплаканными глазами, тут же – Петр.

«Петр… Возможно, на какой-то миг, – подумала она, – я вынырнула из комы, и как раз в этот момент и увидела заросшего и поникшего Петра. И это не из-за Бориса, попавшего в беду или погибшего, он так выглядел, а из-за меня!!!»