Во всем виноваты кувшинки

– Так. Стой!!! Какая, говоришь, дверь? Какого цвета?

– Желтая. А что?

– Да просто напротив моей квартиры тоже есть желтая дверь, и номер квартиры десять!

– Послушай, Лиза, я понимаю, что ты мне можешь не поверить… Короче, тебе что-нибудь известно про другие измерения? Про то, что они каким-то волшебным образом пересекаются и люди выпадают как будто бы из реальности, и переносятся посредством порталов в эти самые другие измерения?!

Конечно, во все это Женя не верила, но почему бы не наплести всю эту чепуху соседке по самолету, чтобы развлечь ее, а заодно хотя бы на время позабыть о своих кошмарах?

Лиза, вероятно, хотела ей возразить, и уже было открыла рот, как Женя весело и достаточно громко продолжила свой рассказ о том, как дама в возрасте прямо на ее глазах вдруг превратилась в «молодую козочку», которая запрыгала по берегу пруда с кувшинками.

– Да-да, можешь мне, конечно, не верить, но так оно и было! Она сказала мне тогда, что, вероятно, ввинтилась в какой-то портал, который находится именно там, возле пруда. И еще добавила, представляешь, что, мол, все дело в кувшинках! Что это они во всем виноваты!

– Кувшинки, говоришь? – И тут Лиза медленно повернула голову и посмотрела на Женю как-то странно. Сощурила глаза и долго-долго всматривалась в нее. Потом вдруг сказала: – Ты мужа ищешь?

У Жени от неожиданности приоткрылся рот. Она обомлела.

– Тебе что-то об этом известно? Но откуда?

– Твой муж все это время был в другом измерении, поняла! – И, скривив рот, Лиза грубовато хохотнула. С издевкой. Или Жене это только показалось?

29. 8 августа 2022 г

Пока прошли паспортный контроль и «все круги ада», Женя потеряла из виду Элизу. Вероятно, она сама захотела оторваться от них и отправиться по своим делам. С другой стороны, это было так противоестественно и не похоже на нее – вот так взять и испариться, даже не попрощавшись! А ведь она точно вышла из самолета и ни в какое другое измерение не нырнула!

Женя сказала о своих впечатлениях по этому поводу Петру, но тот лишь пожал плечами, мол, да какая теперь разница? Он казался чем-то встревожен, но ни слова об этом не проронил. Он вообще все то время, что они были в «Шереметьево», молчал и выглядел озабоченным.

Женя решила, что у него, как и у нее, наступило то странное состояние, когда из рая, из какого-то солнечного мультяшного мирка, где всем хорошо и весело, возвращаешься в реальную жизнь, вот как сейчас, – в прохладную, пасмурную Москву. И новые, с серым налетом, декорации этой реальности превращают еще недавно оптимистические надежды в проблемы. Такие вот психологические перевертыши.

Женя даже спрашивать не стала, что с Петром происходит и почему он вдруг стал так мрачен, она точно знала, что его беспокоит и о ком он постоянно думает: Борис! Хотя… А разве тот факт, что они сейчас вернутся в дом, который им уже не принадлежит, может поднять настроение или хотя бы сохранить то мироощущение, ту радость, в которой практически беспричинно Петр пребывал в Живерни? Он вернулся в Москву и его накрыло. Как черным зонтом. И единственная причина, которая вызвала бы сейчас его улыбку, и его лицо просветлело бы, – это был Борис. Появись он сейчас здесь, в аэропорту, машущий им рукой, как они кинулись бы ему на шею…

– Послушай… Что-то мне как-то не по себе… – услышала Женя прямо над ухом и пришла в себя.

Оглянулась. Они стояли на обочине тротуара, рядом с такими же, как и они, прибывшими пассажирами, и ждали, когда рядом с ними остановится хотя бы одно из вереницы медленно движущихся такси.

Если Элиза куда-то пропала, то Лиза была рядом. Она стояла так близко, что своим плечом касалась плеча Жени.

– Что с тобой? – не очень-то доброжелательно спросила, слегка поморщившись, Женя.

К этой грубоватой и нахальной особе, которая еще в самолете напустила вокруг себя много туману и какой-то жутковатой мистики, отправив Бориса «в другое измерение» (будь они уже неладны, все эти измерения!!!) Женя и вовсе потеряла интерес и с трудом терпела ее присутствие.

– Послушайте… Я не знаю ваших планов, думаю, вы сейчас поедете домой… Но мне вдруг стало так страшно. У меня, может, паранойя, но я боюсь ехать домой. Зачем ты мне только рассказала про эту желтую дверь, эти крики?

– Лиза, хватит уже… Надоело…

– Это ты мне говоришь, что тебе надоело? А тебе не надоело пугать меня? Или у тебя память отшибло? Вспоминай, черт подери!

– Девочки, потише… – Петр подхватил Женю под локоть и попросил ее отойти в сторону, чтобы не мешать людям, которые догадались заранее вызвать такси, садиться в машины. – Отойдем… Что это вы расшумелись?

– Да что вспоминать? – отмахнулась Женя, чувствуя, как впадает в зябкое оцепенение.

Дурнота накатила, и Женя почувствовала приступ тошноты. Токсикоз?

– Вспоминай! Стамбул! Мы разговариваем с тобой, и это я, слышишь, это я рассказываю тебе о том, что живу в Москве, в многоэтажке, и что напротив меня живет одна женщина, соседка… Вернее, ее уже нет в живых, она умерла. Вспомнила?