Во всем виноваты кувшинки

– Ну да… что-то такое было… Кажется, она просила тебя поливать цветы… Но после ее смерти все цветы отдали другой твоей соседке, так? И что? К чему ты мне все это рассказываешь?

– Да к тому, что ты мне только что в самолете вчехляла, что как будто бы это Элиза, какая-то там старушенция, рассказывала тебе свой сон про желтую дверь, про крики… А это было со мной, поняла? И не во сне, а наяву! Там кто-то кричал… И я встала и пошла на крик, подошла к этой двери, прислушалась… Было уже тихо. А что, если там кого-то избили или вообще убили? Петр, вы слышите меня? Прошу вас, поедемте со мной туда. Что-то мне страшно…

Петр принялся совершать какие-то странные движения руками, словно пытался жестами выразить свои мысли или чувства, но в результате все получилось смешно и нелепо.

И вдруг Женя все поняла: он не решается сказать ей, Жене, что он не прочь помочь Лизе и поехать к ней. Да хоть куда, только чтобы не в Подольск! На самом деле… Кто знает, что их там ждет? А вдруг в комнатах уже стоит другая мебель и повсюду коробки с вещами новых владельцев? Он боится этого. А еще он переживает за Женю.

– Петр, может, правда, поедем с Лизой? – Женя решила ему помочь, потому что и сама испытывала примерно такие же чувства. – Смотрите, она побледнела…

Лицо Лизы и на самом деле стало бледным. Да и выражение лица было странным, отсутствующим, словно она вот-вот потеряет сознание.

– Хорошо, Лиза, поедемте к вам. Чаю хотя бы нальете? – усмехнулся Петр.

– Петр Михайлович, вы, честно говоря, тоже выглядите неважно, – сказала Женя. – Давайте уже решать что-то с такси!

И тут Петр, для которого теперь была обозначена цель, словно пришел в себя, собрался с силами и бросился выполнять поручение Жени.

Примерно час добирались из Шереметьева до Осеннего бульвара. Лиза жила в многоэтажном доме, поднялись на лифте – Петр с двумя чемоданами в руках, Женя с небольшой дорожной сумкой, Лиза с совсем уже белым лицом остановилась перед соседской выкрашенной желтой краской дверью (это было так странно и чудно, чтобы дверь в таком доме была вообще так грубо и ярко выкрашена!), и некоторое время стояла в нерешительности.

– Лиза, что на этот раз? Чего боишься-то?

– Да нет, не в этом дело… Просто голова кружится.

– Ты живешь одна или тебя кто-то ждет? – спросил Петр.

– Одна.

Лиза достала ключи, подошла к своей квартире, открыла ее, и в лицо сразу же пахнуло теплым затхлым воздухом, какой бывает, если квартира в жаркое время года долгое время не проветривается.

– Проходите, пожалуйста. Не разувайтесь, все равно буду убираться.

Петр избавился от багажа, прошел в комнату и рухнул в кресло.

– Эх, старость – не радость! – вздохнул он.

– Это вам ли говорить о старости? – усмехнулась Лиза.

Она открыла балконную дверь, и в квартиру тотчас хлынул прохладный вечерний воздух Москвы. И вместе с ним как будто бы ворвался и гул большого неспокойного города.

В сумерках за окнами начали зажигаться огни.

Жене почему-то захотелось поплакать. Прижаться к Петру или все равно к кому, будь рядом собака, она обняла бы ее и заплакала.

Как же ей было жаль потерянного дома! Это же надо: вместо того чтобы спокойно добраться до дома, принять душ и лечь в свою удобную кровать, ей пришлось проехать через весь город, чтобы оказаться в чужой квартире какой-то нервной девицы.

В голове уже созрел план: надо прямо отсюда, с Осеннего бульвара отправиться на свою собственную квартиру. Пусть она пока еще не обустроена и там не убрано, зато их с Петром там никто не побеспокоит, не выгонит.

Петр, который словно услышал ее мысли, тихо произнес:

– Предлагаю отсюда прямиком направиться на Арбат, в квартиру Бориса. У меня и ключи есть.

– Да? Как хорошо! Надеюсь, ее-то не «отжали»?

Да, она была один раз в той квартире. Она была большая, но какая-то бестолковая, почти без мебели, зато в ней имелась кровать, два дивана и, что самое главное, – просторная и почти обустроенная кухня!

Находясь в браке всего несколько месяцев, Женя еще не успела толком понять, какой недвижимостью владеет ее муж, но вот эту квартиру на Арбате она, конечно, запомнила. И тут же вспомнила свои ощущения, едва только переступила порог: ревность и еще раз ревность. Куда, как не сюда, в эту удобно расположенную квартиру, приводил своих женщин Борис? И пусть это были случайные женщины, которых он приводил, к примеру, из ресторана или бара, но они обитали здесь некоторое время, хотя бы до утра. Пользовались ванной комнатой, полотенцами, пили ночью шампанское из высоких бокалов, а утром – кофе из маленьких чашечек. И кофе им варил Борис. Наверное, Борис. Или они сами. А может, кто-то из них, желая продемонстрировать свои женские качества, готовил ему утром омлет?

Везде засада! Собственные же мысли не давали ей покоя. И зачем она только вспомнила эти свои давние ощущения? Все эти кратковременные связи Бориса были до его знакомства с Женей. Тогда чего же горевать и расстраиваться? Когда уже она возьмет себя в руки?! Все, надо поскорее здесь все заканчивать и ехать домой. Да. Домой, на Арбат!

– Вам чаю или кофе? – спросила Лиза.