Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники

Я посмотрела на его ручищу, с перехлёстом обнимающую банку, и подумала, что под ней моя отнюдь не маленькая грудь прячется полностью. И смутилась. А вслух сказала:

— Нет. Без воблы я пиво пить не буду…

— Без воблы? — удивился Михаил. — Ты так избалована? Это же деликатес, на дороге не валяется. Надо знать точки, где его продают.

— А я недавно везла сюда десять килограммов этого деликатеса… И ещё чехонь.

— И где же этот клад делся?

— Украли… — ответила я и почувствовала озноб. — С этого всё и началось…

Михаил стянул меня с табуретки и усадил к себе на колени:

— Ты вся дрожишь… Хочешь рассказать свою историю?

— Да. Потом. После «десерта»… Погрей меня, Мишенька…

— Ты такая… трепетная… оттого, что чего-то боишься, или тебе так хорошо со мной? — спросил Михаил через полчаса.

— От всего, — честно ответила я. — Я уже третий день живу в жутком напряжении. Это невыносимо! Быть всё время на взводе… Не знаю, насколько меня хватит…

Михаил обхватил меня так крепко, что во мне что-то хрустнуло:

— Я никому не дам тебя в обиду, милая! Оставайся со мной… Навсегда.

— Не выдумывай, Миша! — ответила я без сомнений и без запинки. — Ты же сам знаешь, что это невозможно. Ты женат, у тебя сын. Я уверена, что скоро твоя Лидия одумается и вернётся. Ты ведь любишь её, вон как переживал вчера… А я… Я всего лишь твоё мимолётное видение… Птичка залетевшая на огонёк… Погреться… — Михаил затаил дыхание и я обласкала его грудь и плечи. — Не горюй, Мишенька… Всё у тебя наладится. Нам с тобой сейчас хорошо… вот и ладно. А дальше, как Бог даст. Давай не будем ничего загадывать, миленький!

Михаил навис надо мной и нежно погладил по голове:

— Вероника… Скажу тебе честно… Я не понимаю, что произошло со мной и не хочу знать, что будет. Но думать, что ты можешь исчезнуть из моей жизни… мне больно.

— А ты не думай. Ни о чём не думай. Просто живи этим днём. Каждый прожитый нами день остаётся нашим. И никто его не украдёт, никому не дано его изменить. Помнишь как в песне: жизнь это миг между прошлым и будущим…

…Телефонный звонок был требовательным и длинным, потому что Михаил не хотел подходить к телефону, оставленному на столе в гостиной. Но встать ему пришлось. Я надела свою тельняшку и тоже поднялась с постели. Разговор был коротким и, по видимому мало приятным, потому что на выходе из спальни я столкнулась с Михаилом. Лицо его было огорчённым:

— Меня срочно вызывают на службу. Что-то там произошло… — он распахнул шкаф и начал облачаться в форму. — Ты тут не скучай, зайка…

Я присела на край кровати и стала молча наблюдать, как он меняется, как постепенно становится подтянутым и строгим. Форма была ему к лицу и я залюбовалась им.

— Ты очень красивый, Миша…

Он благодарно улыбнулся:

— Я скоро вернусь, милая. Ты уж, пожалуйста, не исчезай.

Глава 7

Михаил вернулся через три часа и я успела не только сварить лёгкий супчик из имеющихся в холодильнике продуктов, накуриться и обпиться крепким кофе, но и немного поскучать у телевизора. Я как раз сидела в гостиной, нажимая на кнопки пульта, когда он бесшумно вошёл и позвал меня:

— Вероника!..

Я повернулась к нему и выронила пульт:

— У тебя неприятности, Мишенька?

— У нас неприятности, — поправил он и посмотрел на меня долгим взглядом. — Тебя объявили во всероссийский розыск. Сегодня к нам в отделение пришла ориентировка. С твоей фотографией.

— И в связи с каким событием? — не дрогнув мускулом, поинтересовалась я, хотя вся заледенела внутри. — Что я ещё успела натворить?

Михаил подошёл ко мне, подняв пульт, выключил телевизор и сел рядом.

— Тебя обвиняют в убийстве…

— Да? — не слишком сильно удивилась я и посмотрела в его напряжённое лицо. — И кого я пришила?

— Некого Рената Батырова. Его нашли вчера вечером в районе Борисовских прудов…

— Вот как? Удачно: прямо в моём районе! — оживилась я и констатировала: — Допрыгался мальчишечка в жёлтом пиджачке… — Михаил хотел что-то сказать, но я его перебила: — И как я это сделала?

— Зарезала ножом…

Я передёрнулась и уточнила:

— Кухонным? — Михаил молча кивнул и я спросила: — И нож, конечно, нашли в моей квартире? А отпечатки мои есть?

— И нож нашли, и отпечатки на нём имеются. Пока не идентифицированные.

— И то слава Богу! — облегчённо вздохнула я. — Скажу тебе больше: они наверняка нашли в его кармане письмо от некой Тереховой Аллы Григорьевны, адресованное мне…

— А что в том письме? — встрепенулся гражданин участковый уполномоченный.

— О, там жуткая, кровавая тайна! — с пафосом воскликнула я. — Там расчёт и инструкция по вязанию кружевных воротничков и карманов. Любая мастерица за него пришьёт кого угодно! — я посмотрела на ошарашенное лицо Михаила и поднялась. Ноги, почему-то подкашиваются… — Пойдём, я покормлю тебя. Я сварила свежий супчик… Тебе надо немедленно подкрепиться. Представляю себе какое ты испытал потрясение: кувыркаться в постели с убийцей! Ужас! Не бойся, дорогой. Можешь пойти в кухню первым и спрятать все ножи. Они, кстати, у тебя тупые, а я люблю острыми баловаться…

Михаил вскочил и схватил меня за плечи:

— Вероника, не ёрничай!!! Это не шутки!