Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники

— Я тоже немного в курсе. Всё-таки в милиции работаю. И больше половины преступников — наркоманы. Много чего напутано в этой наркомафии: связки, конфликты между различными спецслужбами… Иногда дело доходит до открытых войн. Страшное это болото… — Михаил с тревогой посмотрел на меня и я прочла в его глазах окончание фразы: «И ты туда влезла!». Но вслух он сказал иное: — И в наших рядах не всё ладно. Халтурят ребята. Доходит до того, что вместо наркодельцов сажают врачей и ветеринаров за использование обезболивающего, цветовода могут посадить за любовь к макам… Лишь бы отчитаться, — он глубоко вздохнул, — а ещё в органах есть вымогатели. Подбросят наркотик и требуют откупиться… Из-за этих оборотней и к честному милиционеру нет доверия…

— Вот, вот! — подхватила я. — Я поначалу хотела позвонить про сумку по телефону доверия наркополиции, а потом подумала: а если там человек от наркомафии? По электронке тоже рискованно… О том, что героин в камере хранения, можно говорить исключительно из уст в уста и надёжному человеку.

— У меня есть друг в следственном комитете Генпрокуратуры, Георгий, — оживился Михаил, — вот ему я и расскажу и о сумке, и о твоём Челнокове!

— Правда? — обрадовалась я. — Это то, что нужно! Я дам тебе код и другие ориентиры… — тут я кое-что вспомнила и огорчилась: — Плохо, что сегодня будет трое суток, как сумка в камере. Её уже могли извлечь оттуда и отправить к забытым вещам…

— А он и там найдёт! У него же большие полномочия. Я опишу ему ту сумку. Они с обученными на наркотики собаками пройдутся.

— Поскорей бы её уничтожили! — размечталась я. — И обязательно с оглаской по телевизору и с подробностями, чтобы эти Харламы, Самбэки и Марчеллы не пускали слюни.

— Скоро не получится, зайка. Уничтожение наркотиков, как правило, производится по вступившему в силу приговору или постановлению суда. И обязательно в присутствии целой комиссии из людей наркополиции, Минздрава и Госсанэпидемнадзора. На всё это нужно время. Но изъять наркотик можно быстро.

— И то Слава Богу, — пробурчала я и спохватилась: — Миша! У меня же ещё записка есть! Из той сумки. Какая-то шифровка.

— Давай мне, я и её отдам Георгию. Он найдёт, где её расшифровать…

— Потом, попозже…

Я поднялась из-за стола и стала убирать посуду. В том числе так и нетронутый нами супчик: кто же коньяк закусывает супчиком? Михаил принял у меня стопку тарелок и отнёс их в раковину. Я чувствовала, что он хочет что-то спросить и не решается. И уже в гостиной он с тревогой озвучил свой вопрос:

— Зайка, а как ты собираешься «сделать» Челнокова?

— Очень просто. Проще некуда. Я ославлю его на весь мир. И ты поможешь мне в этом.

— Я?!

— Ты. И ещё мой бывший муж. Он у меня компьютерный гений и способен взломать любой сайт. Я напишу текст, ты его наберёшь и отправишь Николаше по «мылу». Но смотри, не с работы, а из Интернет-кафе! Ну а он далее… Ты согласен?

Михаил облегчённо вздохнул и улыбнулся — впервые после того, как пришёл со своего милицейского совещания:

— Согласен, мой командир. Это несложное задание.

— Тогда записывай адрес электронки моего бывшего. Рядом с кодом ячейки в камере…

Подошло время садиться за телефон. Я устроилась у проводного аппарата и на виду у молчаливо внимающего Михаила начала звонить. Первым в моём списке был Николай. Телефон в офисе Татушкина находился в другой комнате и пришлось ждать пока его позовут. Взяв трубку, он по обыкновению лаконично и сухо спросил «Кто?».

— Николаша, это я… — заговорщицки, почти шёпотом, сообщила я.

— Мышка!!! Ты! — отвлёкся от своих глубоких мыслей и бурно возрадовался мой инфантильный абонент.

Вот зараза! Когда же он повзрослеет? Я рассвирепела:

— Ты что, идиот! Хочешь, чтобы все вокруг знали, что объявилась твоя бывшая жена? Разве ты не знаешь, что я под прицелом кучи врагов? — обиженное сопение Николаши немного растопило мой гнев и я сбавила тон: — Слушай меня внимательно, котик, и молчи. Постарайся всё хорошо запомнить и сделать так, как я скажу. Отвечай мне только «да» или «нет». Понял?

— Да, — пролепетал обескураженный и позаброшенный мною «котик».

— На днях ты получишь по электронке текст. Ты его сохранишь в файл и из какого-нибудь Интернет-кафе отправишь в Генпрокуратуру, во все районные управления отделения МВД, ФСБ и другие спецслужбы. На запароленные сайты для служебного пользования. Я знаю, ты это сможешь. У себя мой текст убьешь, все исходящие тоже. Ты хорошо меня понял?

— Да, — следуя моим инструкциям подтвердил Николаша и по его деловому голосу я поняла, что он собрался и действительно всё понял.

— Я очень на тебя надеюсь, дорогой. От тебя будет зависеть моя безопасность, — вполне миролюбиво сказала я и тут же пожалела о своей слабости, поскольку подбодрённый моим добродушием Николаша непозволительно раскис: — Я скучаю по тебе…

— Николаша! — построжала я. — Давай обойдёмся без сантиментов! И запомни, если ты не будешь осторожен, скучать по мне тебе не придётся, потому что ты будешь плакать на моей могилке. Соберись и жди текст. Это будет бомба и взорвём её мы. До встречи.