Воcхождение Светлого

Глава VII Распоряжаясь армией, говори о выгоде, а не о вреде

На поиски Белого Дракона они не отправились, потому что Сюанцин внезапно упал. Чживэй бросилась к нему, но, убедившись, что он просто без сознания, спрятала тело Чжао Юхэ, чтобы он так и остался ненайденным.

Затем она вернулась к Сюанцину и легонько коснулась его шеи внешней стороной ладони: он горел.

Чживэй догадывалась, что сдерживать в себе такое могучее существо, как Дракон, должно быть непросто. Сюанцин еще неплохо держался для простого смертного, которому не повезло стать сосудом для Дракона. Она ласково убрала мокрые волосы с его лица, после чего, взяв за руку, вернулась вместе с ним в Тенистую Прогалину.

Устроив его на своей кровати, Чживэй отправилась смыть кровь Юхэ и переодеться, а потом зашла к Инь Гуйин, взяла жаропонижающий отвар, а с кухни – рисовую кашу. Она не могла отправить Сюанцина к Гуйин, потому что не знала, как много та поймет во время осмотра, а еще – чтобы избежать любых неожиданностей на случай, если проснется не Сюанцин.

Вернувшись, она увидела, что Сюанцин очнулся. Замерев в проходе, она пригляделась, чтобы понять, кто именно проснулся, но быстро поняла, что это был ее друг, Сюанцин. Подойдя к нему, Чживэй первым делом потрогала его лоб, однако лучше ему не стало, он лишь сильнее покраснел.

– Выпей и поешь.

Она протянула ему отвар с кашей. Сюанцин с явной неохотой приподнялся, но выполнил указание. Чживэй села рядом, сложив руки на груди, и разглядывала его.

– Каково это?

Всего на мгновение, но Чживэй почувствовала, каково это – ощущать Дракона внутри. Мощь его злобы могла бы разрушать города, не то что одного человека. Всего на мгновение, но Чживэй вспомнила те дни, когда не любила себя, голос ненависти к себе был так же громок в ее голове, заставляя опускать плечи и сдаваться перед трудностями. Поэтому она даже не представляла, как ему удавалось держаться на плаву.

Сюанцин пожал плечами, как бы вместо тысячи слов говоря простое «ужасно».

– Прости. За Чжао Юхэ, – он кивнул на свои руки, на которых уже побагровели кровавые брызги. – Я подвел тебя.

– Ты меня не подводил, – Чживэй поднялась, чтобы смочить ткань. – Но скажи, Дракон становится сильнее?

Он призадумался, после чего ответил:

– Или я слабее.

Взяв его руку в ладони, Чживэй принялась стирать с них кровь. Сюанцин сразу же напрягся.

– Если ты раздобудешь для него все части Белого Дракона… Ему будет невозможно противостоять. Не уверен, что даже бессмертные справятся с ним.

Делая еще несколько глотков каши, Сюанцин добавил:

– Есть два способа покончить с этим. Запечатать меня обратно в Пещеру, или в Тысячу Снежных Пиков…

– Почему там?

– В этих местах достаточно темной энергии, чтобы запереть нас.

– А второй способ?

– Второй способ – вырезать мое сердце.

Чживэй мгновенно разозлилась и кинула тряпкой в него.

– Отвратительно, как легко ты готов сдаться. Всегда есть третий вариант, Сюанцин. И мы найдем его.

– Если это будет единственный способ защитить тебя, то я пойду на это.

Чживэй лишь больше разозлилась. Быть может, кто-то на ее месте умилился бы такой преданности, но она хотела услышать другое, например, что они будут бороться, что он найдет способ.

– Не делай из меня хилячку, Сюанцин, – наконец, сказала она. – Мне не нужны такие жертвы.

– Я найду ответы, – тогда пообещал он и вдруг погрустнел. – Но что делать, если эти ответы мне не понравятся?

– Посадить цветы, – сказала Чживэй и продолжила в ответ на его вопросительный взгляд: – Сегодня – цветы, завтра – плоды. Тебе могут не понравиться ответы, однако твоя судьба в твоих руках. Можешь ненавидеть небеса за выданный тебе путь, а можешь творить его своими руками. И усилия сегодня определят твой успех завтра. Поэтому, Сюанцин, если ответы тебе не понравятся, посади цветы, съешь плоды – и потом решишь, что дальше.

– Мне больше нравятся вишневые деревья, – уголки губ Сюанцина слегка приподнялись.

– Не знала, что тебе нравятся вишни, – Чживэй улыбнулась, после чего словила непонятный взгляд Сюанцина, и уголки его губ опустились.

Молчание между ними затянулось, поэтому, наказав Сюанцину отдыхать, Чживэй отправилась прочь из комнаты, чтобы заняться лагерными делами. Теперь, когда у нее отобрали месть и Дракон был найден, пришло время сосредоточиться на императоре и подготовке к войне.

Она собиралась вернуться в Прогалину с триумфом, но вместо этого единственное, о чем она могла думать, – это Чжао Шэнь. Ей хотелось увидеть его сардоническую улыбку и теплый взгляд синих глаз и хотелось не задаваться вопросом: что, если все это время мстить нужно было ему, а не Чжао Юхэ? Ведь, как она сказала: Чжао Шэнь восхитительно великолепно умен.

На следующий день Чживэй проснулась рано, не настолько рано, конечно, как Лин Цзинь, которая, переполненная чувством ответственности, вставала за час до рассвета и приступала к обязанностям.