Вода: Наперегонки со смертью

— А ты в каких войсках служил?

— В связи, в РВСН.

— А я в роте охраны, тоже в РВСН.

— Хорошо, может, вместе попадем.

— Хорошо бы, — Руслан тоже достал телефон, чтобы почитать новости. Он только углубился в чтение, как раздался зычный голос военкома.

— Выходим строиться на плац!

— Все?

— Все! Перекличка и отбор первой партии.

Народ зашевелился, загудел и направился к выходу. У дверей снаружи было накурено до такой степени, что сигаретный дым был непроглядным. Сразу чувствовалась суровая мужская атмосфера. Макаров понял, что сильно отвык от нее.

Взрослые мужики с баулами и сумками выглядели как сброд. Никак не могли построиться в шеренги и ряды. Чувство дисциплины отсутствовало в них напрочь. Руслан и Андрей встали в последней шеренге.

— Меня перед армией три дня на плацу мурыжили, прежде чем в часть отправили. — Поделился Андрей.

— И меня тоже, только это было лето, и асфальт плавился на солнце.

— Андрейченко Петр! Антонов Егор! Ахметзянов Ринат! — кричал военком и прислушивался к отзывам.

— Макаров Руслан!

— Здесь! — выкрикнул Руслан.

— Щербаков Андрей!

— Я! — выкрикнул Андрей. Перекличка закончилась.

— Так, слушаем внимательно! Сейчас я назову тех, кто вошел в первую партию, которая отправится в прекрасное живописное место на китайской границе!

— Куда?! — раздалось сразу несколько удивленных голосов.

— Под муда! — резко ответил военком. — Под Благовещенск, слышали о таком?

— Да это ж, да туда неделю только пилить на поезде?

— Допилите, как-нибудь. А государство позаботится о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Трехразовое питание, обед горячий, кисель и прочие армейские радости.

— А наркомовские сто грамм?

— Да, насчет пьянства. Если будете задержаны за дебош линейной полицией пеняйте на себя, все наши договора буду аннулированы. Знаю, что пить вы все равно будете, поэтому прошу мужики, если кто переберет, пожалуйста, не давайте ему слоняться по поезду и буянить. Уложите спать, скрутите, морду набейте, но по- тихому. Хорошо?

Из толпы донеслись смешки.

— Молчание — знак согласия. Так, зачитываю список.

Военком начал перечислять. Макаров вздрогнул, когда услышал свое имя, растерялся и не сразу ответил.

— Макаров Руслан! — повторил военком.

— Я! Здесь! — Руслан наконец-то нашелся.

— Охренеть, Руслан, к черту на рога, — посочувствовал ему Андрей.

— Щербаков Андрей! — выкрикнул военком.

Почти такая же реакция случилась и с Щербаковым. На время он потерял дар речи, смешался, покраснел и ответил спустя несколько секунд.

— Я!

Руслан протянул руку Андрею.

— Ну вот, как и собирались, вместе.

— Моя семья думала, что меня на сборы за город отвезут, что ездить будут регулярно, папку навещать, — особой радости Щербаков не проявил. — Верка теперь расстроится.

Андрей полез за телефоном, чтобы сообщить родным дурное известие.

Руслан тоже решил набрать Наталье.

— Привет, воин.

— Привет, Ярославна. Ждать будешь?

— Уже жду. Куда?

— Благовещенск.

— Кудааа? — не поверила «бывшая».

— На китайскую границу, представляешь?

— Все так серьезно?

— Представляешь, не думал, не гадал. Это точно, отпуск получается.

Полстраны из окна поезда увижу. Турист, мать твою.

— Да, матери уже звонил?

— Нет. Позвони ты, а? А то она расстроится, а ты умеешь с ней правильно разговаривать.

— Ладно, позвоню. Скажу, что орешков кедровых привезешь.

— Не вопрос, если они там есть, привезу обязательно.

— Знакомых нашел каких-нибудь?

— Да, тут мой клиент постоянный, мы с ним вместе едем.

— Хорошо, так я буду спокойнее за тебя.

Признание беспокойства дорогого стоило из уст бывшей жены.

— Ладно, Натах, военком какой-то инструктаж начал, из поезда еще раз наберу.

— Пока.

После короткого инструктажа о правилах поведения в общественном транспорте, на территорию военкомата въехали два военных грузовика с кунгами. Военком объявил погрузку. Руслану это напомнило сюжеты о добровольцах времен Великой Отечественной, которых так же грузили в машины и везли прямо на линию фронта. Макаров занял место на скамье вдоль борта себе и Андрею. Большинство же разместилось прямо на полу, на своих сумках, рюкзаках и баулах.

На Андрее Щербакове не было лица.

— Ты чего?

— Тошно как-то, не могу отделаться от ощущения, что уезжаю навсегда.

— Брось себя накручивать. Предлагаю отметить наше возвращение в кафешке.

— Угу, — нехотя согласился Андрей.

Грузовики заехали прямо на перрон. Прицепной вагон, на котором они должны были отправиться, стоял в тупике. Офицер, руководившей группой «партизан» приказал ссаживаться и заходить в вагон. Его команды нагнетали еще больше сходства с мрачной обстановкой военного времени. Руслан отгонял от себя тревожные мысли, как мог.

Вагон оказался плацкартным и довольно потрепанным. Зато в нем было тепло и немного пахло угольным дымом. Две женщины проводницы суетились, распределяя мужчин по местам. Руслан и Андрей заняли боковушки, не желая разделять общество с другими. Место не самое удачное, но так можно было обезопасить себя от слишком навязчивой компании, сделав вид, что они гуляют по- своему.